с сизыми прожилками клюв Гриши, хрустнул, как сухая ветка и лег набок. Вторым, прямым Жора разбил остатки его шнобеля в брызги, как гнилой помидор. Маринка завыв от ужаса, мелькая белыми ляжками в распахнувшемся халате, на четвереньках рванула к выходу, и схватив в прихожей свою сумочку с ключами от квартиры, босая выскочила за дверь.
Гриша сползал по табуретке, захлебываясь горячей соленой кровью и слабо откашливаясь, пытался уцепиться за кореша рукой. Жора покачиваясь и тяжело дыша, потянулся к столу за ножом. - Это беспредел, бродяга, ты понятия знаешь, хрипел Жора с надрывом...Она тебе не шалашовка штопанная...Ты сам должен понимать, пацан за беспредел отвечает по любому, по всем понятиям так...Это положняк, ты сам говорил...А положняк отнимать нельзя...
Старого кухонного ножа с обмотанной изолентой ручкой на столе не было. Жора всё понял одновременно с тем, как старый вор пробив его отвисший живот, заебашил ему этим ножом в подточенную циррозом печень. Ударил сильно, ручка ножа выскользнула, и Гриша раскроил пальцы о лезвие почти до костей. Жора разом осел. В голову хлынула наслаивающимися картинками куча мыслей – а нож-то, это всё что от бабки покойной осталось... А я чо..всё, пожил штоле?...Гриша, сука левша-же, как я забыл-то бля...
Через час дядя Гриша оттащил остывшего Жору Галкина в сортир и с трудом перевалил тело кореша в пожелтевшую от старости ванну. До ночи он бухал, прикладывая мокрую тряпку к изуродованному носу и лишь далеко за полночь, прихватив купленные Жорой харчи, осторожно выбрался на улицу и темными дворами двинул к вокзалу.
Материнское беспокойство. Части 8-9 
webmaster@3iks.ru