Не очень приятно на него смотреть. - сказала баба Таня, беря у меня из пачки " честера" сигарету.
Я дал пожилой женщине прикурить и она глубоко затянувшись выпустила табачный дым из своих губ и ноздрей. Матвеевна нервничала, переживала об произошедшем и по этому закурила.
— Да убрать его надо. Тут вроде и нет никого, а мало ли кто в деревню забредёт, охотник какой, или рыбак. Увидит убитого и в милицию сообщит. А нам менты здесь не нужны, да и им хер докажешь, что убитый вернулся с того света. - поддержал решение бабки Толян, вставая изо стола.
— Далеко особо не носите, не надрывайтесь мужики. Вон под те кусты акации положите, а сверху лопухами прикройте. До обеда потерпит, а потом мы его отвёзем. А сейчас некогда, на реку нужно идти верши и жерлицы проверять. - крикнула нам с отцом Матвеевна, когда мы подошли с ним к убитому старосте.
— Тяжёлый гандон, а с виду вроде худой. - ругался Толян, он за руки, а я за ноги, несли полицая Семёнова под кусты акации.
Как и сказала нам баба Таня, мы закидали тело убитого старосты сорванными лопухами и стеблями глухой крапивы. И его со стороны практически не было видно. Только мухам тело покойника сразу же приглянулось и они облепили его едва мы положили на землю.
— Сегодня до вечера труп нужно закопать, а иначе вонять начнёт. - скала отец доставая из кармана пачку сигарет.
Толян закурил и предложил сигарету мне, но я отказался. После " Честера" мне его крепкий " Святой" не полезет и однозначно вызовет кашель. А свои сигареты я оставил на столе. Да я больше не собирался с " Честера" переходить на другую марку сигарет. Пусть баба Таня с Галей мне их покупают, ничего это будет плата за то, что я их ебу: подумал я, отходя от того места где мы с отцом положили убитого полицая подальше.
— Зорька, Зоря, куда ты подевалась родная? - громким голосом Матвеевна звала кобылу, но той нигде не было видно.
В суматохе боя с фашистами, мы забыли про лошадь которая с ночи стояла на дворе, а сейчас исчезла.
— Призраки нашу Зорьку с собой в лес забрали. - плача говорила Галя, осматривая вместе с бабой Таней ближайшее кусты.
А у меня от её слов и плача похолодело в душе. Зорька была нашей общей любимицей, да и без лошади мы лишимся средства передвижения. А как хорошо было ехать в телеге, в которую можно было загрузить уйму вещей и лошадь спокойно её тянула. Да и для Зорьки не нужен был бензин и масло, ей необходима была только трава и сено, которого в окрестностях деревни
Остров было навалом.
Неужели хрономираж забрал лошадь с собой в своё измерение когда уходил обратно?: С тревогой подумал я в душе молясь чтобы кобыла нашлась.
— Стой Зоря, стой родная моя! Где тебя носило милая? - воскликнула баба Таня, увидев выскочившую из кустов лошадь.
Она была взмыленной, а с губ капала пена. Глаза у кобылы были красные, лошадь хрипела и дрожала мелкой дрожью. И её состояние говорило о том, что на ней кто-то очень долго скакал, гнал лошадь галопом.
— Ничего, ничего родная моя. Главное, что ты нашлась, а мы тебя больше в обиду никому не дадим. - Матвеевна с Галей обнимали дрожавшую от страха и перижитого стресса лошадь.
Мы с отцом тоже подошли к ней прижавшись к тёплому лошадиному крупу, стали гладить бока Зорьки, успокаивая кобылу которая к тому же была беременной и носила в себе маленького жеребёнка.
Райская ночь 
webmaster@3iks.ru