ни скрипа, чтобы не напоминать о своем близком присутствии. В его душе шла ожесточенная борьба: с одной стороны, воспоминания с чердака были очень сладкими, но с другой – разоблачение было тем обиднее, что объектом его наблюдения была родная мамочка, а доставить ей такую обиду было совершенно немыслимо.
— Юрка, - Полина шепнула и голос ее звучал с нарочитой обыденностью, - ты не спишь?
— Нет, - без промедления ответил мальчишка.
— Я тоже… душно сегодня…
— Ага…
Полина не знала, что говорить. Диалог без ее инициативы не складывался, а страх не найти приличествующих случаю слов зажимал Юрке рот. Можно ли придумать что-то лучше в моем безнадежном положении? Мне даже делать ничего не пришлось – мать и сын сами осознали ошибочность своих поступков и потеряли нить разговора. Я торжествовал победу!
— Юра, ты на меня не обижаешься? – шепотом спросила Поля.
Вопрос был неожиданным для подростка, он откинул с лица плед и уставился в потолок, сам он не мог решиться произнести эти же слова и откладывал пугающий момент до утра.
— Нет. – Его голос дрожал. – А ты?
— И я нет!
Обоим казалось, что ненужные тревоги отлегли, они с облегчением выдохнули, но каждый списывал вину на свой счет. Полина сдвинула пальцами занавесь и выглянула на сына, чтобы дружеским взглядом подкрепить устоявшийся мир. Говорить стало легче, оба рассказывали друг другу о всяких пустяках и радовались счастью, которого я, отнюдь, не разделял.
— Мам, - Юра перешел на встревоженный шепот, - а Юлька не приходила?
Полина замолчала и поджала губы. Вопрос нельзя было назвать неожиданным, но нежелательным он был точно. Полина категорически отвергала саму возможность связи своего сына с Юлькой и отчасти даже переезд на лето в отдаленный от села магазин произошел для того, чтобы запретить им видеться. Здесь скорее можно было усмотреть некое подобие классовых предрассудков, хоть Полина категорически в душе отвергала этот мотив, но признавала неприязнь к ее семье, заслуженно пользующуюся дурной репутацией. Полина не ответила, а сын больше не решался спрашивать, в спальне установилась тишина и родные погрузились в дремоту.
Утро наступило своим чередом. Подушка Полины первой испытывала на себе появление первых косых лучиков, снова радостный свет на ее глазах вызвал пробуждение и женщина сладко потянулась. За ночь, казалось, тело набралось сил, а душа исцелилась после спасительного разговора с сыном. Поля подергала ресничками, разогнала остатки сна и выглянула за шторку – Юрка в этот час крепко спал, как и полагается крепкому, растущему организму. Бугор в его трусах на этот раз был не так тверд и по-видимому не сулил повторения вчерашнего представления. Да и реснички его не дергались, а скрытые веками глаза спокойно досматривали предутренний сон. Это утро казалось Полине идиллией. Однако, избыток положительных эмоций снова увел ее на дурной лад – она позволила себе одну мысль и даже оправдала ее появление: продержаться без мужчины до конца лета было невозможно.
Пока ясность ума позволяла размышлять, Полина возложила на обе чаши весов все имеющиеся аргументы: если шансы вытерпеть равны нулю и банальная мастурбация в летнем душе больше не приносит облегчения, то нужно обязательно находить компромисс, который не затронет этот лакомый кусочек – Юрку. Отдаться первому попавшемуся дальнобойщику и повторять эту процедуру каждую неделю? Это был не самый лучший, но, похоже, единственный выход. Если от нее в действительности что и зависело, так это выбор претендента, а здесь стоило хорошенько рассудить. Полине не требовался красавчик (таких и не было среди заезжих шоферов), не важны были половые способности и достойные ловеласа речи, наоборот, лучше бы он держал
Глупышка 
webmaster@3iks.ru