наслаждался одним только прикосновением чувствительной залупы к мягкой женской плоти. Снизу донесся скрежет о деревянный пол и гулкий стук впотьмах. Но то, что было дальше, стало настоящим испытанием для вероломных наблюдателей из покоев. Можете мне поверить, даже не глядя на Полину, звонкие шлепки мужского живота о ее аппетитные взмокшие ягодицы навевали самый романтический лад. Она стояла на вытянутых ногах, уткнувшись грудью в прилавок, а услужливый немногословный шофер изо всех сил натягивал ее сзади. Бедная Полина до крови прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от долгожданного наслаждения.
Галя сама, по собственному желанию, завела руку назад, просунула ее под живот племянника и поймала его твердый, пульсирующий член. Оттопыренным пальцем она оттянула трусики и постаралась направить его в себя:
— Назад, отодвинься чуть-чуть, - шептала она через плечо, - вот, а теперь прижмись.
Старательно она направляла член мальчишки, но головка нетерпеливо и безрезультатно тыкалась, лишь однажды проскользив вдоль увлажненной вульвы. В какой-то момент Галина сдалась, прогнула спину и представила свою участь слепому энергичному давлению племянника.
— Блять! – вдруг раздалось снизу. – Не туда!
Голос Полины разлетелся эхом по деревянному дому и через несколько секунд шлепки продолжились. Юрка в блаженном полусне бессмысленно двигал членом между пухлых ягодиц, он даже не стремился втиснуть член в теплую, сочную вульву, просто наслаждался приятным прикосновением к ее бархатистой коже, пока бурление внизу живота грозило в любую секунду закончиться приступом наслаждения. Вдруг он замер и дернулся в кровати, когда Галя снова пальцами обжала его член и направила между половинок, облегчение накрыло мальчишку, а поток горячей, по-юному липкой спермы хлынул на ее бархатистую кожу.
Наступило утро. Еще в предрассветных сумерках привычная Галя поднялась с кровати и первым делом провела рукой по засохшей корочке между ягодиц. Чтобы не быть застигнутой врасплох и не опоздать на ферму, она натянула платье и осторожно, на одних носочках вышла к лестнице, лавируя между самыми трескучими участками пола. Чуткий сон Юрки не подвел, из-под приоткрытых ресниц он глянул на тетушку и чувство вины вспыхнуло с новой силой. Галя укатила на велосипеде на утреннюю дойку, а подросток больше не мог оставаться в этой постели, где снова переступил собственное представление о порядочности. На соседней кровати животом вниз спала Полина, свесив руку на пол. Ее ночная футболка и трусы остались лежать на прилавке, а утомленное лицо выражало удовольствие от того, что прошедшей ночью она дала волю простым человеческим слабостям.
Когда Галя ушла, утреннее солнце лениво подымалось из-за верхушек сосен, а дрожащие лучики через окна заглядывало комнату. Стало свободно, Юрка на всю ширину железной кровати распластал руки и ноги – этого удовольствия так ему не доставало – и с меланхоличной улыбкой закрыл глаза, вспоминая события прошедшей ночи. С уходом тети, хоть и освободилось пространство, но пропало что-то очень ценное, чем мальчишка наслаждался всю ночь – близость с женщиной, с голой возбужденной женщиной. Сон Юры был необыкновенно чутким (присутствие кого-то в его постели было совершенно непривычным, а поза неудобной), потому ночь почти не пополнила сил, а сознание постоянно вальсировало на грани дремоты. Сейчас тело было разбитым и уставшим, но сон все равно не шел, в памяти начали всплывать сладостные воспоминания. Женское роскошное тело несколько счастливых часов было в полнейшем распоряжении, его можно было ощупать, погладить, вдыхать его аромат, до того момента, когда он забывался сном.
Сквозь поволоку дремоты в полнейшей темноте мальчишка осознавал, что такая удача может никогда больше не представиться и потому из последних сил, из последних ресурсов сознания старался накопить запас впечатлений. Когда мамины ночные стоны
Четверка 
webmaster@3iks.ru