рабским. Но, само-собой, ей не хотелось мириться с ролью мешка для спермы и уж тем более не хотелось слушать в свой адрес оскорбления и беспрекословно подчиняться приказам девятнадцатилетней оборзевшей сволочи. И несогласие с его словами было одним из методов своеобразной защиты. Видимо, если бы она начала просто и без некого бунта подчиняться его словам, то и правда закопала бы последние остатки гордости.
Закончив лупить уже и без того красные мамины щёки и прекратив свои бесконечные оскорбления, пацан вновь вернулся к теме:
— Ну неужели наша королева ничего мне сделает за это? Странно. Да, наверное, любой человек возмутился бы такому.
После этих слов пацан придвинулся ещё ближе и заговорил совсем другим, гораздо более грубым и серьёзным голосом:
— Где гордость-то, я спрашиваю, сучка? Может, хоть раз проявишь её, кроме как на словах?
Но мама не проявляла. Она сидела и заплаканными глазами, всё ещё полными злости, смотрела на своего хозяина. Однако злость эта была настолько беспомощной, что за ней, по сути, ничего кроме проглоченных обид, не скрывалось. Мама знала и чувствовала, какая над ней власть и от того, скулы от обиды сжимались ещё сильнее.
— Ну что, подсобишь мне с подружкой?, - спросил парень, чуть ослабив хватку на маминых волосах, - Ты же всё равно постоянно унижаешься ниже плинтуса. Какая нахуй гордость, сама подумай? А если мне поможешь, то я, может быть, дам тебе небольшой отдых.
Но эти слова были словно бензин, подливаемый в и без того полыхающий огонь ненависти внутри мамы. Поэтому и ответ её был в очередной раз отрицательным.
Парень раздосадованно выдохнул, после чего сказал:
— Значит, с этого момента будешь работать за двоих. Раз подружкой делиться не хочешь, то будешь получать за неё.
И с этого момента мама и правда отрабатывала за двоих, если не за троих. Видимо, парень решил её окончательно вымотать, поэтому вечером в маминой квартире уже находилось более десятка как относительно знакомых, так и новоприбывших подростков. Они решили устроить самую настоящую вечеринку, где в перерывах между выпивкой и закуской пользовались мамой.
Её насиловали по одному, насиловали толпой, пользовались вибраторами и бандажами, связывая её в самых различных неудобных позах, заставляли дрочить, отсасывать, дрочили её различными частями тела, целовались с ней, хлестали ладонями и плётками.
Установка от главного была простая — не щадить маму, пользуясь ей по максимуму.
Некоторые из новых пришедших парней, насколько я понял, вообще не знали, что она находится с ними, мягко говоря, не по своей воле. Поэтому, когда один из них решил уединиться с мамой в первый раз, то начал череду каких-то своих нелепых подкатов. Видимо, его не смутило, что взрослая женщина и так сидит голая на кровати. Мама хоть и была в недоумении от такого, тем не менее грубо его отвергла. Парень вышел из комнаты, а главный, заметив его разочарование, спросил в чём дело. Когда пацан всё рассказал, то он рассмеялся и раскрыл ему правду о мамином положении. После этого подросток воодушевлённо буквально влетел назад в комнату и уже через минуту чеканил сочную мамину задницу, как ни в чём не бывало. Пока он трахал её, то в один момент сказал:
— Слушай, если будешь мне подмахивать, то я ручаюсь за то, что сегодня никто больше не тронет твою попку. Ну, если только я сам.
Мама недоверчиво оглянулась на парня, а отвернувшись, стиснув зубы, действительно стала помогать насаживать саму себя на член. Пацан буквально ничего не делал, в то время, как мама двигала бёдрами вперёд и назад. «Что там по гордости, мамочка? Да уж, действительно поступок гордой женщины —
Развели разводил 
webmaster@3iks.ru