страдала, вестимо дело одного раза мало. Сама через муки такие пройдя, Дарена её хорошо понимает, и без устали снова на шишку сажает. Огневина скачкой наслаждается, груди её пышные тяжело качаются. Коль девица в пальцах соски не сжимает, роскошные сиськи до лица взлетают. Снова ноги вперёд распрямила, напряглась что есть сил и заголосила.
Дарена счёт уж потеряла, сколько раз Огневина кончала, а та ненасытной совсем оказалась, похоти в ней ещё много осталось. С дыхания сбиваясь, она простонала, мол, тридцать три года так не кончала, и пока половину едва наверстала.
У Дарены Дубравны, богатырши славной, силушки хоть и немеряно, а всё же стала уставать рослу девку поднимать. Пот со лба ручьем струится, блестят капли на грудях, вздулись вены на руках. Остатки сил употребляя, всё сильней переживает: "Ох, не сдюжу ублажить, в сон блаженный погрузить".
Наконец совсем Дарена из сил выбилась, подругу с члена сняла и на землю повалилась. Огнегривой красавице, всё равно от недотраха маящейся, обещала утехи возобновить, дай лишь дыхание восстановить. Передохнуть богатырша решила, да не заметила сама, как её сморило.
Крепким сном уснула девица, сном не простым, а богатырским. Ничего не слыхала, не ведала, посему как проснулась - вот невидаль! Огневина со счастливой улыбкой крепко спит и притом в луже семени валяется, а рядом Сивушка стоит и хитро ухмыляется.
— Обещал же, Дарена Дубравна, богатырша славна, что живой и здоровый тебе пригожусь.
Как ни удивительно красной девице, не стала выпытывать что да как было, лишь верного коня по крупу похлопала, и за бесами назад через реку поспешила.
Парочка нечистая на прежнем месте в кустах обреталась, и кабы не кольцо на яйцах у беса, как пить дать страсти б предавалась. А так бедняга отвернулся, чтоб соблазнительной бесовки даже взглядом не коснулся - на двух девиц прелестных много раз возбуждался, а от семени скопившегося не освобождался.
А развратная девица из кустов за Огневиной наблюдала и неистово щель свою натирала. На коленях сидит, бедра развела и из хотевшей члена дырки целу лужу налила. До недавнего бесовка по пять раз в день сношалась, и теперь мучительно в елдаке нуждалась.
Но тут Дарена стала её тормошить, не дала девице пальцами себя удовлетворить. Бесов беспутных на ноги подняла, да в спины толкая через мост погнала. Идут через речку, а у самих от страха ноги подгибаются, всё-то им кажется, что Огневина просыпается. Знают нечистые наверняка, что стражница бессмертная намнёт им тут бока.
Мимо крепко спящей девицы крадутся на цыпочках и не дыша, едва лишь миновали, в кусты дали стрекача. А Дарене за подругу неспокойно: хоть не настигнет её смерть на посту, негоже спящей оставлять, где сотня бесов на версту. Посему спутникам своим затаиться и ждать наказала, а за попытку сбежать лютой карой стращала. Сама же к Огневине-красавице вернулась да на травушке с блаженством растянулась.
Долго пришлось богатырше ждать, принялась молодушка о витязе мечтать. Лишь только на него взглянула, мысль озорная в головушке мелькнула, Дарена тотчас возбудилась, щель меж бедер увлажнилась. Только пальцами к лобку прикоснулась, как Огневина ото сна очнулась.
Сладко потянувшись, стражница себя осмотрела и от увиденного аж обомлела - с головы до пят сплошь семенем покрыта да ещё в самом лоне, чувствует, налито. Едва чуть станом повернётся - из голой киски тут же льется. Едва лишь поднялась помыться, чтоб выглядеть приличней, конча густая хлынула из дырочки девичьей. Ладошкой щёлочку прикрыла, поток чуть-чуть остановила. На ослабевших ногах к речке идёт, а по крепким бёдрам семя так и льёт.
В воду бегущую Огневина опустилась, от прохлады сосочки тут же пробудились.
Письмо дорогому Джону 
webmaster@3iks.ru