отступили в сторону, предоставив собравшимся людям достойно проводить усопшего в последний путь – капитана полиции Куприянова Павла Сергеевича. Проходящая вереница людей мимо захоронения, направлялась в автобус, рассаживаясь на свободные места.
Веруша, с опухшими от слёз глазами, неотрывно смотрела на засыпанный цветами холм, с небольшим портретом в чёрной рамке, установленный на возвышении могильного холма. Татьяна Николаевна, со скорбным выражением на лице, стоящая за спиной дочери, лишь молча пожимала руки, подходившим к ней сослуживцам и соседям, с выражениями соболезнования.
– Прощай, папуля, за что ты так со мной? Что теперь будет с твоей дочей? Прощай, старая задница... – всхлипнула Веруша и, повернувшись к матери, повела её к машине. Вскоре подошёл Семён и сел на заднее сиденье рядом с сестрой.
– Ты как, Верунь? – обняв сестру, спросил Семён. – Не убивайся, девочка, он умер во сне с бокалом в руке. Смерть была мгновенной и не мучительной. На войне мне приходилось видеть столько горя и боли... Отцу, считай, повезло. Ушёл без страданий и мучений. И был ли он вообще в сознании?...
Татьяна Николаевна, обернувшись к детям, благодарно улыбнулась сыну.
– Серёжа, обратился Семён к водителю автомобиля, поехали в столовую на Астраханской. К трём часам людей привезут на поминки.
Верушка горько всхлипнула, прижавшись к груди брата. Слёзы вновь побежали по лицу сестры.
– Верочка, ты своего мальчика пригласила на поминки? – спросила мать.
– Ещё чего! – возразила Веруша, – Не хочу, чтобы он меня видел такой, мамуль.
– Для него ты всегда будешь самой красивой, заодно увидишь, как он относится к алкоголю. Твоему отцу это было бы интересно знать, доченька. Он большие надежды возлагал на твоего будущего мужа.
– Нечего было сваливать на тот свет, надежды он возлагал... – с отчаянной обидой воскликнула Веруша, – пяток лет не мог подождать.
* * *
Уже в столовой, после рюмки за упокой отца, Верушка всё же нашла в записной книжке номер телефона Костика и позвонила.
– Костенька, есть желание увидеться со мной? Правда, повод не совсем подходящий – у меня папка скоропостижно ”откинулся”, хочешь поучаствовать?
–
– Дурак что ли? Я о поминках. Минут за двадцать подскочишь на троллейбусе? Народ уже ”празднует”. Заодно и познакомишься с моими родичами. Кстати, и Валюху прихвати с собой, хочу её с братом познакомить.
–
– Что значит не захочет! Не по христиански как-то. Я ведь её как родную, не на день рождения приглашаю, а наоборот...
–
– Ничего не накидалась... Не ”Буратином” же поминать – у меня папка пьющим был, а мне и рюмки хватило. Словом, если приедешь и Валентину доставишь, непременно тебя поцелую, Костечка. Ты ведь не хочешь, чтобы я напилась в хлам с горя?
–
– Запоминай адрес: Астраханская, рядом с техникумом Яблочкого есть столовая, за ней ещё мой детский садик «Солнышко» находится. Приезжайте, буду вас ждать.
–
– Да не в садик, а в столовку, я встречу.
– Валюш, – сообщил Костька сестре, – звонила Верушка. У неё отец преставился, зовёт нас на поминки.
– Бедная девочка! А меня с чего? Я с ней едва знакома, – удивилась Валентина.
Костик пожал плечами и предположил:
– Считает, что реально удобный случай познакомиться с её родными. И ты ей очень нравишься, как будущая родственница... Там из родни только её мать и братец.
Рационально мыслит будущая невестка. А вдруг – судьба?... прикинула Валентина, не стоит пренебрегать такой возможностью – отдать моего охламона в примаки.
– Едем, Костян, заодно и пропьём тебя.
– Охолонись, Валюха, это поминки, а не помолвка. У меня, кстати, на это свои виды. Напяль на себя что-то не слишком яркое и поехали.
Сестричка, ты нечто 
webmaster@3iks.ru