– Аааай! Аааай! – вскрикивала Надежда Сергеевна при каждом резком движении членом в её промежность, при этом, не теряя нить разговора с дочерью, она с трудом продолжала:
– Мне, дочка, и Костика хватит за глаза. Мммм...
– Нам их с тобой на сменку будет в самый раз, – упредила Валентина, – ещё в драку будем лезть за них.
– Сроду за мужиков не дралась, – болезненно охая, кривя усмешку, простонала мать.
– Потому-то мы с Костькой от разных отцов, мамуль. Но только ни одного не удержала возле себя.
– Аааах! Аааа! – Разве с вашей бабушкой удержишь кого... Тот дурак-простак, этот шибко умный, – и оглянувшись на Костьку, Надежда Сергеевна возмущённо взвыла, – да ты что, поганец, нас слушаешь что ли? – забрался на мать и уши развесил. Две бабы на выбор перед ним, а ему хоть бы хны! Слазь с матери сейчас же, срамник эдакий!
Но срамник утробно заревел и зачастил в глубину анального прохода партнёрши, удерживая её за бёдра. Валентина, подхватив раскачивающуюся грудь матери, легонько сжимая её в ладони, примирительно успокаивала Надежду Сергеевну:
– Всё, мамуль, всё милая! Оттарабанил нашу мамку, негодник, – сочувственно утешала Валентина мать, нежно целуя её спину.
– Теперь, охальник, шуруй в ванную, а мамуля немного отлежится после тебя.
Только Костька скрылся из комнаты, как мать, поцеловав плечико дочери, предупредила её:
– Ты, Валюш, при Костике особо не нежничай со мной, – посоветовала Надежда Сергеевна, – ни к чему Косте всего знать о нас, дочка. Сама знаешь, почему допускала я это баловство меж нами. Когда постоянного мужика рядом нет и не на такое пойдёшь.
– Я нисколько не жалею, мамочка, – исподлобья взглянув на мать, призналась Валентина, чувственно поцеловав ту в губы. – Даже теперь, имея нашего молодца, всё равно не откажусь от тебя.
– Грешницы мы с тобой, доченька, – печально вздохнула Надежда Сергеевна, – помню, как впервые ты меня чуть не силой взяла. Однажды подпоила дуру старую, от тоски я и отдалась твоей похоти. Я ведь эту сладость с женщиной намного раньше испробовала с одной девахой. Вот та была настоящей лесбиянкой – грубой и ревнивой, предпочитала в отношениях главенствовать и помыкать мной, требовала от меня полного подчинения. Частенько страпоном балова́лась. Моложе меня была, но во всём упёртая, убеждала жить вместе. Какой там вместе – вы на руках, бабкин постоянный контроль за мной. Словом, как я прочухала, что к чему, так и завязала с этим баловством накрепко.
– А позже приходилось жалеть, что допустила меня к себе? – поглаживая ягодицы Надежды Сергеевны, спросила Валентина, – вроде, не обижала тебя. Мы, Слава Богу, не лесбиянки какие-то.
– Да нет, конечно, О чём жалеть, Валюш, чего желать? Я благодарна тебе, родная. Ты у меня мастерица в этих делах, не бросила свою мать в трудное время, да и я для тебя временным капризом не стала. Всё у нас хорошо, Валюшенька, – заверила Надежда Сергеевна дочь, – у нашего Костика действительно появилась девушка? Ты её видела, Валюш?
– Видела и даже познакомилась. Хорошая девочка досталась нашему обалдую. Тебе Верушка понравится. Она чудо как хороша и Костьку обожает.
– Ну, дай бог... Ты, дорогая, шугани из ванной нашего проказника. Позавтракаем и побежим по делам нашим скорбным.
* * *
Костька не досидел до конца поминок и, попрощавшись с матерью и сестрой, направился к Веруше домой.
– Объявился, пропащая душонка? Чего, Кость, на поминки не позвал или не ко двору пришлась бы?
– Мы там все не ко двору были. Одни бабкины дворовые подружки и парочка
Вика и Виталий 
webmaster@3iks.ru