престарелых друганов с её молодых лет. Один вовсе до соплей наугощался и вдруг нашу мамку стал доченькой звать. А как взглянул на портрет незабвенной подруги, так сразу осёкся и замолк. Вот сто́ит только человеку откинуться, чего только о нём не узнаешь. А с виду такая праведница была – моралистка старая.
– Не суди плохо о человеке за глаза, Костя. Каждый при жизни имеет право на свои секреты. Знаешь, Кость, я так по Валюше соскучилась и Сёмка сам не свой, звонит ей домой, она к телефону не подходит...
– Да, Верунь, хлопот невпроворот. А как моя Танюша Николаевна поживает, я тоже по ней скучал. Отдали мать замуж, карьеристы?
– У них пока гостевой брак. День у жениха, день у себя дома. А меня ты не хочешь обнять, Костенька? Мои сисечки истосковались по тебе, губошлёпу.
– А попочка твоя – дочка младшая, любимая?... – с придыханием, произнёс Костик, обхватив Верушины ягодички через летнее платьице, – девоньки мои, как я по вам соскучился!
– Дай сюда свои губы, болтун несчастный, – нетерпеливо потребовала Верушка, удерживая голову Костьки у своего лица.
– Чтобы ты понимала в женских прелестях! – снисходительно подчинился Костька.
– Да уж побольше тебя, ценителя. Будешь упираться, найду кому отдаться, – строго предупредила Верушка, прижимаясь всем телом к Костьке.
– И я даже знаю кому, – предположил Костик, наспех прильнув к губам девчонки.
Поцелуй слегка затянулся, пока в двери не провернулся ключ. Дверь распахнулась и в прихожую вошла Татьяна Николаевна, неся в двух руках полные сумки с покупками.
– Ребятки, примите сумки у пожилой женщины, все руки оттянула, пока донесла.
Костька спешно метнулся к Татьяне Николаевне, забирая у неё тяжёлые продуктовые пакеты.
– Давай, Костик, я отнесу. Помоги мамочке переобуться, тапки на верхней полке, – скомандовала Верушка.
– Здравствуй, Костенька, – поздоровалась хозяйка с парнем, – как дела, давно не видела твоего красавчика, – шутливо потрепав рукой напряжённый член в штанах Костьки, приветливо улыбнулась Татьяна Николаевна, заглядывая в глаза парня.
– Здравия желаю, товарищ майор, – улыбнулся Костя, приобняв женщину за плечи, и слегка прижимая к себе, смело поцеловал смеющиеся губы Татьяны Николаевны.
– Шалун ты, Константин, целуешь практически замужнюю тётку без позволения. А вдруг я пришла не одна?
– С Семёном, например? – подсказал Костька, целуя ещё раз Татьяну Николаевну.
– Хотя бы... – предположила она, ощущая на своей груди лёгкое пожатие ладоней парня, – что Сёма скажет, как увидит твои художества со своей матерью.
– Тут мне некем компенсировать ему мой пролёт, Верушкой он не удовлетворится, полагаю?...
Помнится, как-то предлагала Веруньке посодействовать мне с Сёмой, мол, с братом не сильный грех и мне полегче. Но тут у неё ты вдруг обозначился. Да Сёме тогда и меня хватало. Сейчас я не смогу уделять ему столько внимания, одна надежда на Валю.
– Со временем, может, и сочтёмся. Если, конечно, он мне даст свою Валюху для редкого пользования.
– Что ж, было бы не дурно, как вариант, – одобрила Татьяна Николаевна, – а ежели потянет на «топтаную курочку», так ваши матери не откажут в такой мелочи. Ты, Костенька, не контактируешь в этом плане со своей мамочкой?
– В детских мечтах, как и все прочие мои ровесники, думаю. Только мы с мамкой и Валюхой перед бабкой буквально трепетали за свою жизнь. Однажды за невинную шутку с маман, старая грымза меня чуть не убила клюшкой.
– Зато теперь у тебя есть возможность, чем аргументировать матери. Подумай об этом, Костя. У неё никого нет на этот случай? Так мы, считай, одна семья. Рады будем скрасить одиночество, друг другу,
Онлайн 
webmaster@3iks.ru