были в его комнате в тот период времени, когда были сделаны фотографии. Если хотите, я воспроизведу запись еще раз, и вы увидите, что они даже знают о камере наблюдения и делают все возможное, чтобы их лица никак не попали в поле ее зрения. Хотите, я воспроизведу запись?
Вики смотрит на Сьюзи, которая теперь более агрессивно сжимает свою руку. Кажется, она потеряла еще немного цвета. Вики снова смотрит на меня и качает головой.
– У меня есть еще одно, что мы хотим вам показать, – объясняет Билл. Он снова тянется вниз и достает еще одну папку.
– Здесь ваши копии, – говорит Билл, протягивая папку с двумя наборами снимков. Затем переключает запись на 1:23 утра, когда двери лифта открываются в первый раз.
– Видите хромированный мусорный бак в правом нижнем углу? – спрашивает он.
Никто из них ничего не отвечает.
– Это важно. Смотрите! – твердо говорит Билл. Это, скорее, приказ, чем просьба. Сьюзи смотрит и перестает разминать руки.
– Да, вижу, – разочарованно говорит она.
– Посмотрите на первую фотографию. Это – снимок того кадра на пленке. – Бросив фотографию на стол, они видят практически то же самое, что показывается по телевизору.
– Теперь посмотрите на вторую фотографию. Это – увеличение правого нижнего угла первой фотографии, – добавляет Билл, в то время как я бросаю еще одну фотографию. На снимке четко видна верхняя закругленная часть хромированной пепельницы.
– Теперь посмотрите на третью фотографию, которая является увеличением второй фотографии, – говорит Билл.
Я смотрю через стол на фотографию, теперь лежащую перед Сьюзи. Очертания мусорной корзины теперь потеряны, но видны изображения в хроме.
– И последнее, это увеличение третьей фотографии, – говорит Билл.
Я снова смотрю на фотографию перед Сьюзи. На ней изображены два человека в длинных пальто. У того что поменьше справа, вьющиеся волосы, как у Хайди. Тот, что слева, – более высокий мужчина. Как мы видели вчера вечером, изображение зернистое, но, по крайней мере для меня, совершенно ясно, кто это.
– Картинка не очень четкая, – говорит Вики.
– Ее может быть трудно представить в суде. Но не думаю, что это необходимо, не так ли? Она должна иметь силу только в этой комнате. И я думаю, что мы все четверо точно знаем, кто это.
Сьюзи снова опускает глаза на свои руки. Кажется, она отстранилась.
– Сьюзи, – добавляю я. – Мы даже нашли проститутку на фотографиях. Она не станет подписывать показания под присягой, но придет сюда. Она опознала Шмидта как человека, который ей заплатил. Говорит, что ей сказали, что все это – розыгрыш. И она также скажет тебе, что думала, будто я пьян или что-то в этом роде, потому что я не двигался. Она также скажет тебе, что все это время на мне были трусы и что мы не могли трахаться, потому что у меня даже не было эрекции.
Я слышу, как Сьюзи плачет. Часть меня помнит, что у нас было вместе, и отчаянно хочет подойти к ней. Но другая часть помнит, что недавно сделала она, и хочет, чтобы ей было так же больно, как и мне.
Я понимаю, что Сьюзи права. Я обманывал себя насчет «выигрыша любой ценой». Но пока что я обнаруживаю, что все еще проигрываю. Мы оба проигрываем.
Вики кладет руку на плечо и смотрит на меня. Она говорит, что ее клиентке нужно немного времени и что она свяжется с нами.
От этого я слегка вздрагиваю. После всего, через что мне пришлось пройти, я хочу, чтобы она встала на колени и умоляла меня простить ее. Я уже собираюсь
брутальные надругательства над красавицей 
webmaster@3iks.ru