Я чувствую, как скользит под ее киской рука Сьюзи, поворачиваю голову и смотрю вверх, чтобы увидеть, как ее пальцы накрывают ее киску, в то время как Шмидт вынимает из нее свой член. Может быть, сейчас, – думаю я про себя. – Если она ослабит хотя бы один из ремней...
– У меня есть еще один сюрприз для тебя, Джейк, – дразнит Сьюзи, глядя на меня между своих ног. Я поднимаю взгляд; конечно, она в моих глазах видит непонимание.
Она застает меня врасплох, когда внезапно скользит назад и опускается, прижимая свою киску прямо к моему рту. Я чувствую, как ее ноги сжимают мою голову.
– Очисти меня, – приказывает она.
Я вскрикиваю, плотно сжав губы.
– Вылижи все, и я сжалюсь над тобой до конца ночи.
Я снова кричу и пытаюсь мотать головой вперед-назад, мой гнев начинает взрываться.
– Черт возьми, Джейк! Прими свое гребаное лекарство!
Мне удается повернуть голову в сторону и сделать судорожный вдох.
– Отвали! – кричу я в ответ, теперь во мне кипит ярость.
Внезапная боль пронзает мое тело, когда я чувствую, что мои яйца зажаты в руке Сьюзи.
– Вылижи мою киску начисто, Джейк, и я отпущу твои яйца!
– Отъебитесь вы, оба! – в муках кричу я.
Боль усиливается втрое, когда она сжимает еще крепче.
– ЧЕРТ! – кричу я.
– Вылижи, и мы перенесем тебя и кресло за пределы спальни на всю оставшуюся ночь.
– Да пошла ты!
Я чувствую, как она извивается. Боль невероятная, а потом она прекращается. На краткий миг боль просто исчезает. Потом я не вижу ничего, кроме черноты.
Воскресенье 5:16 вечера
– Между нами, мистер Викерс, я не поверила и четверти из того, что они сказали, – признается сестра Бишоп.
– Понимаю, мэм, – с улыбкой отвечаю я, пока она выводит меня в коридор. – Вы уверены, что я не могу просто уйти отсюда, мэм? Мне, конечно, неловко заставлять вас идти на все эти неприятности, когда я раза в два больше вас.
– Об этом не беспокойтесь, мистер Викерс, я всю жизнь справлялась с парнями такого размера и, думаю, еще долго буду справляться.
– Не сомневаюсь в этом, мэм, – искренне киваю я. – И буду признателен, если вы станете называть меня Джейком.
– Вы кажетесь слишком хорошим человеком, чтобы быть пойманным на том, о чем они говорят, – продолжает она.
Я улыбаюсь, понимая, что она просто переводит разговор в другое русло, чтобы откопать еще какие-нибудь сочные кусочки.
Я вообще-то не возражаю. Даже те из нас, кто не работает в больницах, знают, насколько печально известно их сарафанное радио. Из того, что рассказал мне доктор, я уверен, что в палате обо мне говорят несколько дней. Я ничего больше не говорю и улыбаюсь, зная, что матрона-медсестра вот-вот взорвется. Все эти выходные она была мне как родная мать, заботясь обо мне, пока я выздоравливал.
На мгновение я вспоминаю свой вчерашний утренний разговор с врачом, принявшим меня в пятницу вечером. Некоторые детали от меня ускользают, так как я все еще сильно заторможен после анестезии. Моя память сфокусировалась на нескольких важных моментах:
– Ваше левое яичко полностью восстановится, оно просто немного опухло и должно прийти в норму через день или два. Правое же яичко – это другая история. Разрыв артерии лишил его прямого кровоснабжения. Хорошо, что вы быстро добрались сюда после травмы, иначе вы бы точно его потеряли. Даже сейчас я даю только пятьдесят на пятьдесят шансов на частичное восстановление функции.
– Что вы имеете в виду под частичным?
– Если кровоток в яичке продолжит улучшаться, то, скорее всего, возобновится примерно
Моя прекрасная мама. Часть 1 
webmaster@3iks.ru