и, дрожа от волнения, позвонила ему поздно вечером. Они проболтали всего несколько минут, после чего он предложил ей пойти с ним в бар на следующий вечер. Она согласилась, и он повесил трубку, сказав, где с ним встретиться.
Она вспомнила, что несколько часов решала, что надеть. Паркуясь у бара, она дрожала. Она без труда вошла в бар и обнаружила его смеющимся за столиком с несколькими другими парнями. Он увидел ее и пригласил подойти. Она вдруг поняла, что они даже не знают имен друг друга. Он купил ей пару напитков, пока он и другие мужчины разговаривали с ней и задавали ей вопросы. После того как она допила второй бокал, ей стало немного дурно, и он спросил, не нужно ли ей немного подышать воздухом. Она с благодарностью согласилась и, не успев понять, что происходит, оказалась в его машине, припаркованной на проселочной дороге.
Она помнит, как была потрясена, когда он вытащил свой твердый член из брюк и предложил ей пососать его. Она отказалась. Она помнит выражение презрения на его лице, когда он засовывал член обратно в штаны. Он завел машину, а затем спросил ее, что она делает здесь с ним, если приехала не ради секса? Она с трепетом посмотрела на него и задрала платье, показав, что на ней нет трусиков. Она сказала только одно: «Я все еще девственница».
Сьюзи сказала, что в ту ночь он трахнул ее три раза, после чего отвез обратно в бар и высадил у ее машины. Сьюзи сказала, что с этого началась длинная череда ночей, три или четыре раза в неделю, когда она тайком уходила из дома, чтобы встретиться с ним. Она знала, что он женат, хотя он не носил кольца. Разговоров было очень мало. Она помнит, что он всегда хотел трахнуть ее дважды, один раз лицом к ней, а другой – сзади. Она всегда просила его надевать презерватив, а он отказывался. Она просила его не кончать в нее, а он всегда кончал. Это было похоже на игру, в которую они играли каждый раз, когда были вместе. Частью их ночной игры было то, что он просил ее пососать его член, но она всегда отказывалась.
В конце лета она сказала ему, что собирается уехать в колледж. В тот вечер он заставил ее встать на колени и сделать ему минет. Она сказала «нет», но, посмотрев ему в глаза, поняла, что на этот раз «нет» он не примет. Она встала перед ним на колени, и это было больше похоже на трах ртом, чем на минет. Она попросила его не кончать ей в рот. Он все равно кончил и держал ее рот на себе, пока она не проглотила. Он спросил ее, так ли все плохо, и она ответила, что ей не понравилось. Он отвез ее обратно к машине, и она пошла домой и мастурбировала в своей спальне, думая о том, каким он был неотесанным, и как использовал ее рот, как будто она была шлюхой, и заставлял ее глотать.
Это была последняя ночь, когда она его видела. Она знала, что вышла из-под контроля, но что еще хуже, она вдруг начала видеть в нем своего отца. Он перестал звонить ей после того, как она несколько раз не взяла трубку.
Она сказала, что на первом курсе в Техасе у нее были свидания, но ничего серьезного и никто не задерживался дольше нескольких свиданий. Сьюзи на мгновение приостановилась и отвернулась от меня. Тихо сказала, что помнит Тима Шмидта и что он приставал к ней с
Здравствуй 
webmaster@3iks.ru