грубые ладони на своей шелковистой коже. "Тебя никогда не трогал настоящий мужчина, сучка?" - насмехался он над Гретхен. Его руки касались обнаженных бедер, открывающихся перед ним. Она извивалась под его прикосновениями, он ласкал обнаженную кожу, щупал шелковые панталоны, прикрывающие ее сокровища от его касаний; небольшие бантики по сторонам были единственной защитой этих сокровищ.
Кожа Гретхен покрывалась мурашками от его прикосновений; его руки так интимно трогали ее обнаженные бедра, как будто он был ее любовником. Первое прикосновение было как электрический разряд, ее путы допускали только символическое сопротивление; его руки изучали ее тело, как он хотел. Она съежилась от стыда, когда его руки переместились, сжав ее задик, прикрытый только тонкими панталонами.
Его большие руки с легкостью мяли ягодицы, его мощный зажим тискал и натягивал ее кожу, пока она напрягала мускулы. Надежда Гретхен была только в том, что их спасут прежде, чем он займется ею, мысль о том, что этот грязный пират отнимет ее драгоценную девственность, была невозможной, а допустить, что другие будут наблюдать за этим невероятным актом, было слишком унизительно, чтобы даже подумать об этом. "НЕТ! НЕТ!" - закричала Гретхен в негодовании, когда его большой палец проскользнул между ее плотно сжатыми ягодицами, в поиске наиболее интимных областей ее тела.
Стид смеялся над ее протестами; его палец скользил вверх и вниз по ее складке, пока он наконец не нажал в задний проход; его мощный палец пролез между плотно сжатыми ягодицами, чувствуя горячее, пульсирующее отверстие под своим прикосновением. Гретхен извивалась, его палец следовал за каждым движением ее тела, она была не в состоянии избежать его интимных касаний. "Ты так горяча, мой маленький цветочек." Он толкнул сильнее, ее тело подпрыгнуло, задний проход сопротивлялся вторжению.
"Как он смеет касаться меня там?" - эта мысль вызывала отвращение, которое она подавляла. Палец воткнулся, вышел, затем воткнулся снова, заставляя ее тело дергаться вверх и вниз, как будто она была марионеткой, которую толчки пальца заставляли танцевать для него. Облегчение Гретхен было коротким, когда его палец убрался, ее панталоны все еще были вжаты между ягодиц. Его рука переместилась ниже, между ее ног. Даже с плотно сжатыми коленями, в этой сидячей позе ее плоть была доступна для его прикосновений.
Ее задний проход был таким горячим, что его член задергался; мысль о том, как он будет содомизировать рыжую сучку, а она - кричать при каждом толчке его твердого члена в прямую кишку, почти заставила его кончить в штаны.
Стид перешел к ее письке, несомненно, его руки были первыми, касавшимися ее так интимно; то, как извивалось ее тело, как она задыхалась от стыда, делало это много более приятным. Он нашел ее плоть, и затолкал панталоны в отверстие, его рука перемещалась вокруг дырочки, расширяя его своим жирным пальцем. "Тебе придется широко раздвинуть ножки, чтобы принять мой твердый член в твою девственную писькy. Я надеюсь, что ты будешь сопротивляться. Я люблю, когда девственницы борются против надругательства над их телами. От этого делается еще более приятно."
***
Руки пирата залезли в плотный корсаж ее платья и вытащили одну, полную, обнаженную грудь.
"Ннеет!" - закричала молодая девушка, когда пиратская рука проскользнула в ее платье, ее сосок затвердел, когда его грубые пальцы дотронулись до кончика. Она покраснела от стыда, когда он вытянул ее грудь из платья; яркое солнце окрасило ее бронзой, когда все увидели ее.
***
Ее внимание было приковано к центру комнаты, куда первый офицер и пятеро здоровых пиратов потащили бьющееся тело Гретхен; ее миниатюрная фигурка была как игрушка для мощных мужиков. Ее ноги пытались лягнуть кого-нибудь, пираты привыкли
Фригидная справка. 
webmaster@3iks.ru