закричала, когда ее связанные руки впились в поясницу. Ее груди выгнулись дугой, Стид медленно провел одним грубым пальцем вдоль ее груди, от верха ее платья - вниз, в глубокую долину ее декольте, гусиная кожа появилась на ее плоти.
"Нет, оставьте меня!" - закричала она протестующе, но его пальцы продолжали ласкать ее плоть, скользя все ниже под платье, все больше и больше обнажая груди.
Стид не мог ждать больше. Его рука схватила корсаж платья и стала рвать его с ее тела. Он туго натянулся, прежде, чем начал разрываться; материя не составляла труда для мощной силы первого офицера. Он разорвался напополам, корсет открылся, груди выскочили высоко, наполовину обнаженные, ее белая кожа была украшена сотнями веснушек, которые покрывали ее полную грудь.
Она почувствовала, как разрывается ее платье, увидела, как другие пираты пристально смотрят сверху вниз на ее тело, когда первый офицер начал раздевать ее, она боялась его силы, боялась момента, когда он сделает ее обнаженной и беззащитной. Остальных девушек заставляли смотреть другие пираты, стоявшие возле них, лаская их тела. Она видела принцессу Стефанию уголком глаза, привязанную к кровати, капитан лежал рядом с ней, наблюдая надругательство над Гретхен. Руки первого офицера вернулись, ударяя снова, ее борьба быстро затихла, он схватил верх корсета и дернул вниз. Груди выскочили на свободу, прыгая вверх и вниз, когда одежду стаскивали с пары этих остроконечных холмиков. Она сжалась - первый офицер стал первым мужчиной, который увидел и прикоснулся к ее обнаженным грудям. Его руки были грубыми, хватающими ее нежную плоть, его грубые пальцы пробегали по ее соскам, чувствительные кончики твердели от прикосновения, даже несильного. "НЕТ!!! НЕТ!!!" - закричала она, но это не дало ничего хорошего, Первый офицер схватил ее соски пальцами и дернул их, слезы брызнули из ее глаз, когда груди вытянулись невероятно, розовые кончики были теперь бледными и длинными. Она трясла бюстом, боль увеличивалась, когда первый офицер крепко держал ее за соски, ее движения оборачивались только большей болью в грудях. Как мог он делать такое, зная, как чувствительны женские груди? Есть ли предел жестокости этого человека?
Стиду нравилось, как натягиваются ее упругие груди, почти отрываясь от ее тела, когда он тянул их за соски, его пальцы крепко впивались в упругие кончики, а она трясла бюстом, пытаясь избежать этого. Ее спина выгибалась дугой на постели, тело приподнималось за натянутыми сосками, мучение отражалось на покрасневшем лице, его шлепки оставляли следы рук на белой коже. Слезы катились по щекам, всхлипывания усиливались, когда она сопротивлялась, борьба ее тела уже ослабевала. Он отпустил ее соски, тело рухнуло вниз, на постель, его рука приподнялась и шлепнула ее снова; на этот раз его большие ладони шлепали ее груди, белая плоть прыгала из стороны в сторону. "Мне нравится, как они прыгают, " - он шлепал по ним взад и вперед, заставляя юную плоть шевелиться.
Она страдала, когда он шлепал ее нежные сиськи, чувствуя, как они подпрыгивают на ее бюсте. Это было не так больно, сколько унизительно, ее груди колыхались очень эротично. Вдруг его голова дернулась вниз. Она почувствовала, как будто он был обрабатывал шкуркой ее нежные груди, его борода жестко терла ее чувствительную плоть, его зубы щипали кожу легкими укусами, когда он перемещал свою голову между ее двумя холмиками. Он зарылся лицом в ее расселину, ее кожа царапала ее, когда он шевелил головой взад и вперед, как безумный, пуская слюни на ее обнаженную кожу. Укусы перемещались ближе и ближе к ее соскам, она боролась, пытаясь избежать его грязного рта. Ее перевернули,
Исполнитель наказаний 
webmaster@3iks.ru