Галина на таких хлебах заметно успокоилась, повеселела и уже не глубокая безысходность населяла её глаза, а затаённая радость и скромная надежда.
Однажды светлой летней ночью они, тихо притворив дверь они опять слились в объятиях. Паша под одеялом раздвинул Гале ноги, задрал ночнушку, пошарил там по жестким волосам и мягкой промежности, и лег сверху. Его член нырнул в плотное густое влагалище. Галя то ли всегда теперь была мокрой, либо уже ждала его. Он начал медленно двигаться, чтобы не скрипеть пружинами. Женщина глубоко дышала и тихо постанывала на ему в ухо, закусив нижнюю губу. В какой-то момент Паша отвлёкся и приподнял над подушками голову, краем глаза заметив какое-то движение. На пороге соседней комнаты стояла Люсенька. Она было голая. Стояла, и молча смотрела на них. У неё была большая развитая грудь, и широкие бёдра. Между коротким ногами темнел треугольник лобка. Люсенька запустила в него свою руку и активно там двигала всей пятерней, держась второй рукой за косяк.
Паша не мог оторваться от этой картины, и он пожирал Люсеньку глазами. Непроизвольно его движения стали убыстряться и кажется они кончили все втроём. Люсенька при этом даже не сменила позы, только дёрнулась телом, и продолжила возится у себя между складок промежности. Паша был заворожен этой картиной, а его член снова напрягся. Галина удивлённо радостно отнеслась к его энтузиазму, не выпуская его член из себя.
Как во сне Паша одновременно любовался на дочь и любил её мать. Две женщины и он. Заканчивая, яростно двигая тазом и схватив Галину за ягодицы, с силой насаживая её на себя, он излился и удовлетворённо перекатился на бок, продолжая делать вид, что не видит Люсю. Галина, тихо смеясь благодарно поцеловала его и встала, чтобы пойти в ванную. Вот тут она и увидела Люсеньку! Та все ещё была на пороге комнаты и яростно двигала рукой.
— Милая, мы же с тобой договаривались, что такое можно делать только у себя в комнате, когда никто не видит! Ты же можешь смутить нашего Пашу, - Галина говорила всё это своей дочери совершенно спокойно, так, как будто эта картина была для неё не в новинку. Она быстро увела и уложила Люсеньку в постель.
Немного посидев с дочкой и вернувшись он объяснила Паше ситуацию.
Действительно, с момента полового созревания Люсенька обнаружила у себя половые органы и активно их стимулировала, посвящая этому достаточно много времени, не взирая на присутствие посторонних. Это такая особенность «солнечных людей» - они плохо понимают правила приличий. Но Галина втолковала ей, что такие вещи стоит делать в одиночестве. Люся была послушной девушкой и всегда оставалась для таких игр в своей комнате. Но, видимо, секс матери с мужчиной в соседней комнате были слишком большим искушением для молодой девушки. И она хотела всё видеть.
С той ночи жизнь Пашина стала невыносима. Он хотел мать. И не мог забыть дочь. А Люсенька как будто специально провоцировала его на телесный контакт. Садилась рядом, прижималась и терлась то бедром, то рукой. Или брала его руку и клала себе грудь. Или поднимала себе юбку и стягивала трусики и ходила так по комнате. Потом с криком убегала к себе в комнату, и Паша слышал, как она яростно удовлетворяет себя, стоная и причитая.
Член Паши от этого представления постоянно вставал, и он совсем измучился. Галина полностью его устраивала, но эта молодая и озабоченная девушка-даун просто сводила его с ума. Он понимал, что стоит ему дотронуться до девушки, она тут же обо этом расскажет матери. А
Таня, ее муж и я 
webmaster@3iks.ru