твоим мозгам не пришлось далеко путешествовать! — Билл слезает с кровати и направляется в ванную, а Элисон не отстает, шлепая его по заднице, в отместку за его язвительное замечание.
После душа, где они часто целовались и обильно намыливали друг друга, не доходя до секса, Билл надевает халат, а Элисон - белую рубашку, которую он носил вчера. Она улыбается, вдыхая запах его дезодоранта, нотки одеколона и слабый аромат его пота, и думает, решая, что когда в пятницу она упакует оба чемодана, она завернет его рубашки в полиэтилен и положит в свой чемодан - чтобы сохранить их как напоминание о том, что теперь она знает, что потеряла.
Она усаживает его за стол и наливает ему фруктовый сок и ставит блюдо с кусочками грейпфрута из холодильника, а затем чашку крепкого французского кофе темной обжарки. Каждый раз он говорит "спасибо", и она целует его в макушку. Элисон накрывает ему завтрак с тележки-столика: бекон, яйца, грибы, помидоры и французские тосты на теплой тарелке, а на ее тарелке только бекон и яйца. Она несет их к столу и садится справа от него. Он улыбается и говорит "спасибо".
— Я вижу, ты все еще носишь обручальное и свадебное кольцо, — замечает он.
— Да, милый, я... Я не могу смириться с тем, что потеряю их... Билл, ты же не будешь настаивать, чтобы я вернула их тебе?
— Они мне не нужны, Эли. А зачем, вообще, они тебе нужны?
— Они... они все еще что-то значат для меня, несмотря на все, что я сделала. Билл, что бы ни случилось с нами, а здесь я в твоей власти, обещаю, вместе или порознь, я буду носить оба эти кольца до конца жизни.
Билл ничего не говорит, держа свои мысли при себе. Элисон смотрит на него косо.
— Я сняла прекрасное кольцо вечности твоей бабушки, прежде чем лечь спать прошлой ночью. Я оставила его на твоей прикроватной тумбочке. Коробочка для кольца дома. Я поищу ее для тебя, когда мы вернемся.
— В этом нет необходимости, Эли, бабушка специально оставила его тебе, в своем завещании.
— Твоя бабушка так много значила для тебя, я знаю. Ты часто оставался с ней, когда был мальчиком. Я даже не думала, что нравлюсь ей настолько, чтобы завещать его мне. Я думаю, это бриллиантовый солитер хорошего качества. Может быть... оно пригодится в качестве обручального кольца... если однажды, ты надумаешь снова жениться.
— Мне не понадобится кольцо, Эли. Дважды укушенный, дважды пугливый.
На этот раз молчит Элисон, задумчиво жуя кусок бекона, который, внезапно, стал картоном.
Она встает и берет теплые круассаны и шоколадные конфеты, разложенные на теплой тарелке.
— Ты ей нравилась, Эли, она несколько раз говорила мне, что ты мне подходишь. — Он делает паузу: — Кольцо довольно ценное, но с ним связана одна история. Когда мне было 15 или 16 лет, моя тетя Пэт попросила меня поехать с ней, чтобы забрать бабушку и дедушку с одного из лондонских вокзалов, точно не помню, но, кажется, это был Сент-Панкрас, чтобы помочь им со всеми делами. Они возвратились из отпуска в Венеции.
— Не думаю, что ты когда-нибудь упоминал об этом раньше, как и твоя бабушка. Если бы это была я, то никогда бы не перестала говорить о такой поездке.
— Нет, я никогда не говорил об этом с тех пор, не знаю почему, но это не была позитивная или оптимистичная поездка, которую я хотел бы запомнить. Тетя Пэт всегда была болтливой и по дороге рассказала мне, что бабушка и дедушка путешествовали на Восточном экспрессе,
Горячее интервью 
webmaster@3iks.ru