болтается! Да не дрейфь ты! А то видок у тебя, как у приговорённого! Давай, дерябнем и пойдём покурим!
Мы вышли на кухню и там выпили, под недовольным, но молчаливым взглядом ирины, и, заквив, отправились на перекур. К моему удивлению, свет вновь был включен, и все трое танцоров, правда, с краснющими лицами, чинно сидели на диване, допивая шампанское.
Увидев нас с сигаретами в руке, друзья тут же вскочили идти курить, оставив свою подругу, мою жену, в компании вошедшей в комнату Ирины.
Мне уже скорее не хотелось видеть то, чем ещё два часа назад я бредил, и потому вновь пребывал во внутреннем раздрае чувств. Хотелось уберечь жену от группового траха, но, понимал, что химия в ней вовсю работает, и ничего изменить уже невозможно. Обречь на физические страдания вообще без секса? Ещё не известно, чем эта неудовлетворённость может сказаться на её здоровье и либидо.
Курили мы все молча. Видимо ребята понимали мой испуг и желание пойти напопятную, моё вынужденное признание невозможности сделать это, и потому не усугубляли моих внутренних страданий. Между собой они першёптывались, делая какие-то знаки друг другу, но я не смотрел на них, ставших, вдруг, какими-то чужими мне.
Докурив, мы все вернулись в дом.
Наших девушек я не увидел, и интуитивно направился в комнату с траходромом. У самой двери в комнату столкнулся с Ириной, выходящей из неё.
— Хорошо, а то я тебя искать собралась.
— Что-то случилось?
— Пока нет. Светлана уже легла, тебя ждёт, говорит, что ты ей очень нужен, и чем быстрей, тем – лучше.
Ирина смеялась глазами, и мне пришлось вымучить из себя улыбку в ответ на плоскую шутку хозяйки дома.
Зайдя в уже знакомую мне комнату, я ощущал и возбуждение, и стыд за предстоящее жене, и то, что люблю её сильней, чем прежде. И ведь не скажешь ей, не объяснишь: вон какими глазами смотрит! Никогда прежде, с такой откровенной похотью во взгляде, жена не смотрела на меня. Она настолько хотела, и была так взволнована, что об этом кричало всё! Каждый взгляд, полный страдания и истомы, до полного бесстыдства призывная поза. Даже дышала она по-особенному, возбуждённо.
Едва я разделся, как Света сама притянула меня на себя, и мой член легко скользнул в горячее и мокрое, чуть хлюпнув. Она старалась изо всех сил, но едва приближалась к сладостной концовке и достигала её, как тут же досадливо протяжно стонала. Так продолжалось довольно долго, пока Светлана совсем не запыхалась и не остановилась. Чуть отдышавшись, она с жаром зашептала:
— Не знаю, что на меня нашло, но я хочу ещё и ещё! Милый, постарайся ещё, ладно?! Чувствую, что если не натрахаюсь – с ума сойду, как хочется!
Сердце сжалось от горечи, и я включился в более активную работу. Все эти мысли, плюс стыд, - они делали своё дело, и я сам никак не мог добиться сладости. Внутри мозга ещё теплилась надежда продержаться как можно дольше, чтобы действие этой химии прекратилось до Юрки и остальных, чтобы жена получив долгожданное насыщение, благодарно поцеловала, как обычно, и тут же заснула.
Но этого не случилось. Я выдохся довольно скоро, и устав, теперь тоже взял перерыв, восстанавливая дыхание. Света, ожидая продолжения вся извивалась, неторопливо нанизывая себя на моего обмякшего бойца, но даже гримаса её лица говорила о том, что ей этого мало, и она изнемогает в ожидании продолжения. И я продолжил, стараясь беречь силы. От слишком долгого напряжения в чреслах уже начала появляться ломящая боль, и продержаться хотя бы ещё пятнадцать минут, мне не удалось. В какой-то момент Света сделала мощный
Кавказское гостеприимство 
webmaster@3iks.ru