И как ребенком он был вынужден делать то, что хочет мама, потому что она была сильнее, так взрослым он вынуждал маму делать то, что хочет он, так как теперь сила была на его стороне. С точки зрения Андрея, это было даже справедливо. Самого слова «изнасилования» он даже и не знал до попадания в тюрьму, как, впрочем, и слова «секс», называя то, что он делал со своей мамой «обнимашками».
Не испытывал Андрей и никакого стыда, без капли смущения демонстрируя свое обнаженное тело или рассказывая подробности их с мамой сексуальной жизни по федеральному каналу. Так мы все и узнали, что сам Андрей предпочитал насиловать свою маму в позе по-собачьи, так как благодаря этому у него оставались свободными руки, и он мог мять и дергать её грудь, плюс её большая и мягкая попа очень приятно билась о его бедра при каждом проникновении. Любопытно, что за время, проведенное в тюрьме, сам Андрей приучился спокойно говорить слово «хуй» и свое мужское достоинство называл именно так, но вот гениталии своей матери продолжал ласково называть «писей».
Сама же Людмила Константиновна, по воспоминаниям сына, «хуй в писю не любила», и на второй год их интимной жизни постоянно пробовала уговорить сына на анальный секс. Андрей, в свою очередь, «дырочку для покакать» не жаловал, предпочитал секс с мокрой маминой писечкой. Хотя из любви к матери часто уступал ей, припоминая в одном из свои интервью, что получая хуй в попу, мама кричала приятнее, а иногда и сама садилась на него сверху, и тогда Андрей мог по её лицу видеть, как ей приятно и хорошо.
Вообще концепция того, что ему должно быть стыдно или неловко за то, что он сделал или как он выглядит, казалось Андрею нелепой, и с детской непосредственностью от всякого стыда он отмахивался. Со смущением он рассказывал лишь о том, как мама в детстве шлепала его по попе за какой-нибудь проступок, но смущался только того, что тогда поступил плохо. О том, как сам он шлепал по голой попе свою маму, он рассказывал уже без смущения, даже с некоторой гордостью. Проступком со стороны мамы, заслуживающим наказание, мог стать: недостаточно вкусный ужин, долгая уборка, отказ впускать хуй Андрея в свою писю, если пися была «сухой и болючей», плохой запах изо рта во время поцелуя. Не умея считать, шлепал он всегда на глазок, пока не появлялись синяки или мама не начинала искренне раскаиваться.
Целоваться с мамой Андрею очень нравилось, это для него был знак любви, и потому маму свою он целовал постоянно, по нескольку раз в день. Если она сама долго его не пыталась поцеловать, то он расстраивался и старался в эти дни насиловать маму почаще, чтобы сделать ей приятно и чтобы она снова полюбила его. Однажды во время обнимашек, когда мама была сверху, с членом Андрея в своей попе и ей это особенно понравилось, она поцеловала его с языком. Ему это показалось странным, но приятным, и с тех пор они всегда целовались именно так.
Оральным сексом они не занимались вообще ни разу, потому что «от туда же писают». Касательно вопроса привлекательности своей мамы Андрей долгое время не понимал его смысла в принципе, что логично – когда у тебя за всю жизнь перед глазами была всего одна женщина, банально не с чем сравнить и понять свои предпочтения. Впрочем, он не жаловался, и часто говорил о том, что делать обнимашки с мамой ему очень нравилось, а её тело описывал как мягкое, нежное и очень удобное.
Тебе придётся задержаться 
webmaster@3iks.ru