ты уехал в Атланту. Это был единственный раз с того дня, когда мы с папой устроили засаду прямо здесь, в этой комнате. На следующий день я решила, что попробую безбрачие. Или так, или тайком как ты... тайком. Но я решила, что не хочу быть женщиной, женой и матерью в извращенном, испорченном браке, который вообще не был браком, и при этом быть изменщицей. Даже если бы я была незаметной, я бы все равно знала, что делаю. Терапевт, к которому я хожу после своего срыва, считает, что я сделала хороший выбор. Она называет это смелостью, но я не знаю, что это все значит. Я просто чувствую такую ужасную вину за то, что я сделала с нами, понимаешь?
Черт возьми, она казалась искренней. И все же, я не знал. Я явно ошибался в ней все это время.
— Когда я говорила с ней о своих... проблемах, она сказала мне, что я должна научиться справляться с вещами, обдумывая их. Она сказала мне, что раз я живу с тобой и все еще люблю тебя, то должна просто спросить тебя. Она сказала мне, что если ты скажешь "нет", то я окажусь там же, где и сейчас, за исключением того, что у меня будет ответ, и тогда я смогу принимать другие решения, основываясь на нем.
— Видишь ли, Мария, — сказал я, наклонившись вперед, — в этом и заключается доверие. Я хочу верить тебе, но просто не могу. Конечно, я все еще нахожу тебя привлекательной, но внутри, ну, я просто не вижу, как мы могли бы быть вместе.
— Это справедливо, Чейз, — ответила она, как будто я бросил ей кость. — Я просто спрашиваю. Я вижу тебя каждый день, а потом я использую свою игрушку, думая о тебе по ночам. Может быть, для тебя это звучит глупо, но я, таким образом, все еще думаю о тебе. Иногда я смотрю одну из твоих серий. Ты выглядишь чертовски сексуально в костюме. В общем, если я могу сделать что-нибудь, чтобы убедить тебя, просто назови это.
Я задумался на мгновение.
— Хорошо, — сказал я, — никаких обещаний, но нам понадобятся презервативы под рукой, если я когда-нибудь решу, что это нормально.
— Ох, — сказала она, пораженная. — Ты не веришь, что я ни с кем не встречаюсь?
— Это не так, — быстро сказал я. — Я встречаюсь с другими, и не хочу, чтобы мать Мэтью подвергалась риску.
Мария улыбнулась, но это было от одиночества и обострения "Уловки двадцать два" (термин был придуман в 1961 году американским писателем Джозефом Хеллером - дилемма, из которой человек не может выйти из-за противоречивых правил), в которой она находилась. Ее выражение лица показывало ее боль от того, что она вообще заговорила об этом.
— Теперь я иду спать, Чейз, — категорично заявила она. — Спасибо, что выслушал меня.
Две недели спустя, когда мы снимали финал сезона, я получил сообщение с фотографией.
На ней была Мария в сексуальном пеньюаре, который я подарил ей на нашу первую годовщину. Под фотографией было написано: "Надеюсь, сегодня вечером ты захочешь отпраздновать финал. Я знаю, что ты сказал, и извини, если я веду себя настойчиво. Я просто не могу больше терпеть. Пожалуйста?".
В ту ночь, у меня был секс с Марией. Я попросил Марка и Дэвиса взять выходной, чтобы мы были одни в нашем доме. Любви не было. Мне было удивительно и очень грустно, что я мог трахать свою жену, как трахал всех остальных женщин. Наша любовь была действительно мертва, и я
Мне нравится быть во власти женщины (часть 2) 
webmaster@3iks.ru