чуть удобнее, Дашка была габаритами немного меньше. Так мы потанцевали несколько тактов, я с неожиданным для самого себя удовольствием ощущал, что внизу у меня уже все готово к бою, и тут Дашка нечаянно коснулась животом головки моего бойца. Вздрогнула, остановилась, выпучив глаза, посмотрела вниз. И рассмеялась, согнувшись, на мгновение прижавшись к моей голой груди своими, укрытыми только шелковым топиком грудками.
— Тьфу на тебя, Колька. Это на жену или на меня?
— На обоих, - ехидно ответила за меня внимательно наблюдавшая за всем происходящим Машка, и я облегченно засмеялся вслед.
— Так, ребята. Ну вас с танцами. На посошок – и по спальням, - заключила Дашка, весело, но с почти нескрываемой завистью глядя на нас с женой. – А то вы к разврату уже точно готовы, да и я...
Она вдруг легко провела пальцами по своим трусикам на лобке, поднесла их к носу, понюхала и заключила:
— . .. тоже.
Разлили остатки мартини, выпили стоя, почти торопливо. Машка искоса посмотрела на сестру:
— Чего? – весело вскинулась Дашка, глядя то на меня, то на Машу.
— Ты нам помоги... Я тебе сегодня говорила...
Дамы, переглянувшись, покатились со смеху, и мы пошли в дом. Расстались у дверей спален, причем Дашка, обернувшись на пороге, хихикнула обещающе.
В спальне Машка бросилась на кровать ничком, задрав пятки вверх и явно не собираясь, по крайней мере поначалу, активничать. Понимая, что она права, - они с Дашкой за день делали хоть что-то, а я вообще больше напоминал труп, - я все же тяжело вздохнул, дабы жена прочувствовала все свое ничтожество. И приступил к делу, начав с шеи.
Машка сладко постанывала, но не расслаблялась, как обычно, а когда я попытался заняться одним из ее любимых мест, ушком, вдруг хоть и чуть заметно, но явно недовольно дернула головой. Я хмыкнул, внимательно осмотрел розовенькую, чистенькую раковинку, спросил: «Не болит?», Маша отрицательно промычала, и до меня наконец дошло. Оторвавшись от жены, я прислушался. Из Дашкиной спальни никаких звуков не доносилось, что, впрочем, пока не говорило ни о чем: слишком мало прошло времени с того момента, как мы расстались.
Однако никаких звуков не было и тогда, когда я, уже сняв с Маши лифчик, парео и трусики, раздвинув ей бедра пошире, попытался забраться пальцами к ней в ласковую дырочку. Там было неожиданно сухо, и Машка опять недовольно дернулась, приподняла голову и уставилась на стену Дашиной спальни.
Я, засмеявшись, откинулся на пятки:
— Что, родная, «помощи» не хватает?
Маша обернулась и критически посмотрела на мой инструмент. Дела у него обстояли немногим лучше, чем у ее дырочки: напряжен он был в лучшем случае наполовину. Хихикнула:
— Тебе тоже... Слушай, а она там вообще живая? – и тут же напряглась, прислушиваясь.
Тут с нужной стороны раздался сначала нечленораздельный, тихий, но явно расстроенный голос Даши, потом тихий стон освободившейся от груза кровати, стук закрываемой двери. И сразу в нашу дверь кто-то тихонько поскребся.
Машка вскинулась, перевернувшись на бок, нервно улыбнулась и пробормотала по нос что-то вроде «Никак сестричку принесло»? Вид у нее был при этом презабавный, одновременно и похотливый, и растерянный, и чего-то ждущий, и я, не выдержав, рассмеялся. Жена глянула на меня со злостью, сразу же сменившейся смехом, и громко сказала: «Да»!
Дверь осторожно приоткрылась, и, сразу же ее закрыв, в комнату просочилась Дашка. Вид у нее был жалобный: одной рукой придерживая на груди полы коротенького халатика, она в другой держала ярко-красный, с двумя хвостиками Машкин вибратор. Сразу же нашла глазами меня:
Случай с невестой 
webmaster@3iks.ru