их, чтобы не напугать Саманту. Было около шести, когда я подъехал к главному входу и помог Саманте подняться по ступенькам в здание. Я оставил ее, пока парковал джип; я нашел ее сидящей в приемном покое и заполняющей анкету. После этого появилась инвалидная коляска, и я покатил свою жену по коридору к лифту, затем вверх, в родильное отделение на четвертом этаже.
Меня отвели в палату и велели надеть белый халат, пока Саманту переводили в другую палату. Через некоторое время за мной пришла медсестра, и меня усадили рядом с кроватью Саманты. Я держал ее за руку, когда у нее начались очередные схватки. Когда это было сделано, она посмотрела на меня и улыбнулась.
Схватки Саманты продолжались почти все утро. Я сидел рядом с ней, пока медсестры и врачи приходили и уходили. Они заглядывали к ней, иногда тыкали, а затем снова оставляли нас одних. Время от времени мне приказывали уйти, но я стоял на своем. Были ли сделаны скидка, потому что большинство сотрудников часто видели меня на протяжении последнего времени, и, кроме того, я был бедным, сбитым с толку мужем. И все же, это из-за меня все началось, почему бы мне не остаться?
Я поддерживал ее в вертикальном положении, пока она стонала и напрягалась. Я смачивал тряпку, чтобы успокоить ее разгоряченный лоб. Приносил ей воды попить, держал предложенный ей пачку с соком. Я инструктировал ее по дыханию, а после говорил ей, какая она красивая, даже несмотря на то, что она была потной и с опухшими от напряжения глазами.
У Саманты отошли воды, но это вряд ли было наводнением. Сначала немного хлынуло, потом снова потекла струйка. Она будет брызгать почти так же сильно, когда кончит, подумал я, и сжал ее плечи, помассировал ее больную спину. Подошла медсестра, чтобы сменить прокладку под моей женой. Саманта напряглась, когда начались новые схватки. Она долго стонала, затем громко вскрикнула, когда из ее киски потекла прозрачная жидкость. Саманта откинулась назад; она посмотрела на меня, широко улыбаясь. Неужели ей это доставляет удовольствие?
Настроение Саманты ухудшилось с приближением полудня. Мочалка была слишком мокрой, слишком холодной.
—Мне жарко, я хочу пить, — стонала она и напрягалась, кричала и проклинала. Переход. Время сдавливания, чтобы раскрыть шейку матки, закончилось; приближалось время выталкивания ребенка.
Появился врач Саманты, и мне было приказано выйти. Медсестра пришла мне на помощь, шепнув на ухо доктору:
—Муж желает остаться.
Он пожал плечами, затем погрузил свою руку в Саманту.
—Десять сантиметров, — объявил он.
Саманте сказали тужиться, и я держался. Я мог сказать, что теперь все было по-другому, гораздо больше напряжения для Саманты, и, как мне показалось, больше боли. Доктор стоял и наблюдал, затем положил руку на живот Саманты. Он улыбнулся; Саманта тоже улыбнулась. Все было хорошо.
На этот раз, когда мне сказали выйти, я вышел. В раздевалку за зеленым халатом и маской. Саманту отвезли в другую комнату, под ярким светом: «Время представления!»
Ну, не совсем. Вы ожидаете, что все произойдет быстро, и в некоторых случаях так и происходит. Но в основном приходится торопиться и ждать. Прошла, казалось, вечность, прежде чем меня позвали войти в комнату. Рядом с кроватью Саманты нашлось место, и я сел. Я огляделся, потом поднял глаза. Большое зеркало, и в нем, отражаясь передо мной Саманта, ее зияющая киска. Два серебряных кольца разошлись дальше, чем я когда-либо думал, что это возможно.
—Саманта, — прошептал я ей на ухо. —Посмотри на свою киску.
Лицо Саманты исказила гримаса боли.
—Не тужьтесь, Саманта, — сказала ей медсестра, — Дышите.
Я держал ее за голову и тренировал, пока она пыхтела
Мы-рабы.Рабы-Мы! 
webmaster@3iks.ru