потеряла, и опустошена. Она хочет вернуть тебя. Она хочет обнять тебя, любить тебя и доказать тебе, что она все та же девушка. Она совершила ошибку, ужасную ошибку. О которой она будет сожалеть всю оставшуюся жизнь. Но ты нужен ей, как кислород, как вода. Она умирает без тебя.
— Нет. Она не умирает. Она мертва. Я не знаю, кто ты. Моя идеальная жена никогда бы не сделала того, что сделал ты. Она любила меня так же сильно, как и я ее. Мы были родственными душами. Ты просто какая-то шлюха, которая завладела ее телом. Ты убила ее, и я ненавижу тебя за это.
Она начала плакать, крупные слезы катились по ее лицу.
— Не говори так, Хонор. Не говори, что ты меня ненавидишь. Ты говорил мне, что любишь меня, всего несколько дней назад.
— Любил и люблю. Я люблю тебя и, наверное, всегда буду любить. Я люблю тебя за то, каким ты был, и ненавижу за то, каким ты стала. Я бы хотел, чтобы это было неправдой. Боже, как я хочу, чтобы это было не так!
Она вытерла глаза и попыталась улыбнуться.
— Думаю, ты будешь рад узнать, что ты не одинок. Все меня ненавидят. Все. Мой собственный отец. Мой муж. Весь город. Каждый человек, которого я пытаюсь удержать на работе, ненавидит меня. Но никто не ненавидит меня так сильно, как я сама. Ты должен поскорее вернуться, Хонор. Ради детей. Они будут нуждаться в тебе.
Она прервала связь за мгновение до меня. Я не позволил ей манипулировать мной. Она уже достаточно натворила дел. Я вернусь, когда буду готов, а пока этого не произошло.
*****
Я был один в Сент-Джонсе, Ньюфаундленд, пытаясь очистить голову и смыть гнев с сердца. Любовь всей моей жизни оказалась шлюхой-изменницей, семья и друзья предали меня, а я бросил бизнес, на развитие которого потратил годы. Если бы не двое моих детей дома, не знаю, вернулся бы я когда-нибудь обратно.
Я потерялся, блуждал, не желая возвращаться и справляться с душевной болью.
Тетя Джин нашла моих "кузенов". Точнее, троюродных. Папины кузены и вся их родня. Они были там в изобилии. Быстрая встреча в центре города привела к посещению паба на Джордж-стрит, где их оказалось еще несколько человек. К концу вечера у меня появились новые знакомые. И я уже не был совсем один.
Я посетил их дома и познакомился с семьей. Я рассказывал о том, откуда мы родом, об отце и его братьях и сестрах. Мы много раз выпивали в его честь. Много.
Я кое-что узнал. Ньюфи были очень дружной компанией. Как Бедентон, только еще крепче. Семья была всем. Все были родственниками всех остальных. Обычно им требовалось всего несколько минут, чтобы понять, как именно. Казалось, что на всем острове три степени разделения. Съешь свое сердце, Кевин Бейкон.
Они любили музыку, и каждая встреча, казалось, была связана с музыкой. Может, это была только моя семья, но я сомневаюсь. Они пели популярные песни, аккомпанируя себе на гитаре. Пара "дядюшек" играли на аккордеоне или на какой-то странной кнопочной версии аккордеона; я не очень хорошо в них разбираюсь. И "уродливая палка" тоже появлялась. Определенно ньюфийская фишка. Что-то вроде палки длиной в пять футов, из которой повсюду торчали гвозди, крышки от бутылок и шайбы. Снизу у нее был резиновый сапог. Они трясли ее вверх-вниз, ударяя по ней другой палкой. Это была перкуссия. Комбинированный бас, тамбурин, трещотка, черт, я не знаю что. В первый раз это было странно видеть, но некоторые из этих старых парней умели держать такт.
История раба 
webmaster@3iks.ru