несколько рыбацких деревень. Одни из самых красивых и живописных мест, которые только можно себе представить. С такими названиями, как Консепшн-Бей, Пласенция и Дилдо, казалось, их невозможно не заметить. Мне было интересно увидеть конечную точку первого трансатлантического кабеля. Проезжая через Дилдо, я купил открытку для Гарри и уехал с улыбкой на лице. После этого поездка стала мучительной.
Я проехал через города Heart's Delight и Heart's Desire, мимо пикника Купидона и добрался до конечного пункта назначения - Heart's Content. Каждый новый знак города был для меня как пощечина. На трансатлантическом финише я провел всего полчаса, и мое удовольствие было испорчено. Я вернулся на главную дорогу другим путем.
В Сент-Джонс я прибыл поздно и без особого труда нашел отель "Шератон Ньюфаундленд", расположенный в центре города, недалеко от гавани и у основания Сигнального холма.
Я не звонил домой уже несколько дней, поэтому позвонил Кэрол. Должно быть, она узнала номер.
— Хонор! Мы пропустили ваши звонки, где ты?, - спросила она, прежде чем я успел что-либо сказать.
— Я в Сент-Джонсе, Ньюфаундленд. Боюсь, в глубине острова нет доступа к Интернету.
Прежде чем она успела начать умолять меня вернуться, я прервал ее. -Я просто звоню, чтобы узнать, смогу ли я пообщаться с детьми по Скайпу, - сказал я ей.
— Конечно! Они будут рады услышать вас. Может быть, потом удастся немного поговорить?, - с надеждой спросила она.
— Конечно, - сказал я ей.
— С Бет?, - спросила она.
Я глубоко вздохнул. Мне действительно было не до этого.
— Я должен предупредить тебя. У меня была пара тяжелых дней. Мы можем избежать любых разговоров о... ну, ты понимаешь?
— Конечно. Мне жаль, что дела идут не лучшим образом. Я прослежу, чтобы она вела себя как можно лучше.
Она забрала детей и начала наш сеанс связи по Скайпу. Это была приятная беседа, и я рассказал им о некоторых своих приключениях, о Волосатом человеке и поселении викингов. О "Сиреневом пансионе" и комнате Сьюзи, которая была вся в розовых тонах и кружевах, и о мечте маленькой девочки.
Мари рассказала о школе Монтессори, что меня удивило. Начался новый учебный год, и Бет с Кэрол решили отправить ее на утренние занятия. Дорога занимала двадцать минут в каждую сторону, но она была так взволнована, что у меня защемило сердце. Я пообещал ей небольшой подарок по почте и новые фотографии.
Мы проговорили добрых полчаса, прежде чем она начала собираться.
— Папа, ты сейчас приедешь домой? Пожалуйста"
— Скоро, милая. Скоро, обещаю.
— Почему ты должен уйти? Почему ты не можешь быть с нами?
— Это трудно объяснить. Нам с твоей мамой просто нужно побыть какое-то время порознь.
— Поэтому мама так много плачет?
— Я уверена, что отчасти и поэтому. Ты же знаешь, что я люблю тебя и твоего брата больше всего на свете.
— Тогда возвращайся домой! Мне не нравится, что тебя нет.
Я с трудом сдерживала слезы. Как сказать ребенку, что ты, возможно, никогда не сможешь вернуться? Что ее мать разбила тебе сердце и разрушила твой брак.
— Осталось недолго. Я смогу звонить чаще, хорошо?
— Нет! Я не хочу так разговаривать. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты был дома.
— Когда смогу, Драгоценная. Дай мне поговорить с твоей бабушкой, хорошо?
Она все еще злилась, когда передавала планшет. Ненавижу оставлять ее в таком состоянии. На экране появилось лицо Кэрол.
— Она не понимает, ей всего четыре года. Все, что она знает, это то, что ее папы больше нет. С ней все будет хорошо.
— Спасибо, что присматриваешь за ними, Кэрол. Ты лучшая.