густой влаги, пока не прекратились совсем. Я обессиленно достал из неё своего уставшего и раскрасневшегося бойца, блестевшего от покрывающей его влаги в тусклой полутьме бани и блаженно присел на полок, погружаясь в блаженную негу сладостного расслабона, лёгкую дремоту сластолюбия, когда всё тело ещё наполнено затухающей радостью недавнего бурного соития. Моя молчаливая подружка тоже рухнула на полок, словно только и держалась на моём эрегированном органе, бесстыже сверкая яркой белизной интимных мест, своими нагими ягодицами и роскошными ляжками из-под странного грубого рубища, надетого на ней
Я едва томно закрыл глаза в сладкой полудрёме, как вдруг опять тревожно встрепенулся от того, что мне показалось, что тусклый свет из окошка снова был закрыт на доли секунды большой тенью, промелькнувшей за стеной... или мне показалось? Вздрогнул и тут же осмотрелся по сторонам: в бане я был один, беспечно полулежал на струганных, потемневших от времени досках полка, рядом стоял пустой таз, кадка с водой... Никого рядом не было. Неужели всё привиделось от усталости? Я потрогал свой расслабленный член – он был мокрым (что в бане не удивительно!) и скользким от женской смазки и моего эякулята – значит всё-таки не привиделось! Я выглянул в предбанник – никого. Наверное, я задремал, а она ушла в дом – подумал я. Наскоро помылся, обтёрся подвернувшимся под руку банным полотенцем, висевшем в предбаннике – от полотенца приятно пахло душистыми травами и женским телом, оделся и вышел. Яркое предосеннее солнце и прохладный свежий воздух обрушили на меня свою благость! Хорошо! Лёгкий ветерок метался в высоченных, раскидистых кронах деревьев, шелестел опадающей листвой, шуршал иссохшими хрусткими травами... Благодать, да и только! Я осмотрел пустой, залитый щедрым солнечным светом мир, широкое неухоженное подворье, и уже сделал первый шаг к дому, как вдруг заметил в высохших зарослях куста репейника большой клок шерсти – светло серой, почти бурой, переходящей в огненно- рыжий. Раньше его точно не было – я бы заметил. Мне стало не по себе. Я схватил какую-то палку и вновь обошёл баню – никого. Тогда тревожно и настороженно посмотрел в сторону недальнего леса – понятно, что ничего не увидел, но там мог быть кто угодно – густые заросли деревьев, буйный кустарник в человеческий рост... Медведь? Волк? Росомаха? Кабарга? Сейчас осень, у животных линька. Ну шерсть и шерсть... Да мало ли? Нет, пожалуй, что медведь был...
Я быстро проследовал к дому, постоянно оглядываясь по сторонам. Три деревянных ступеньки покосившегося крыльца и словно новая дверь из толстых досок с железной ручкой выделялась светлым пятном. Я вошёл в дом, ожидая увидеть ту прекрасную молчаливую незнакомку неопределённого возраста из бани и наконец поговорить с ней, познакомится, расспросить о всех странностях. И снова был удивлён, почти шокирован – в избе никого, зато застеленный белоснежной скатертью струганый стол посерёдке накрыт обильно и щедро: грибочки, орехи, рыбка, отварная картошечка прямо из печи, огородные овощи, каша, таежные ягоды и что-то дымило горячим паром в чугунке посреди стола. Я оставил свой рюкзак у входа, и прошёл за стол. Вот это да! Чудеса, да и только! Я ещё раз огляделся вокруг, сел, слегка смущаясь, на лавку, за накрытый неизвестной хозяюшкой стол, взял деревянную ложку и с удовольствием насладился домашней едой после двух недель на консервах да подножном корме.
Когда я уже доедал, послышался какой-то шорох за печкой. Я насторожился и медленно пошёл на источник шума, стараясь ступать как можно тише. Осторожно заглянул за угол свежепобеленной печи – там была вроде как обособленная комната с маленьким оконцем и широкой
Строгая начальница-9 
webmaster@3iks.ru