пола и натянула на вспотевшее тело национальное платье. Женщина подошла к зеркалу. Лицо – в белёсых потёках семени, блудливый взгляд кажется отрешённым. Воспользовавшись салфетками, Анна наспех стёрла следы эксклюзивного интервью. Дама осушила ещё полбокала прохладного вина. Пробежалась прощальным взглядом по многочисленным зеркалам холла. Женщине кажется, что отражения переглядываются и с осуждением косятся на растрёпанный оригинал. Чертыхнувшись, писательница покинула залу. В коридоре Анну терпеливо дожидается надменный слуга, пренебрежительная ухмылка прячется в уголках губ.
Вернувшись в апартаменты, женщина первым делом приняла душ. Ужин оказался более чем скромным – немного фруктов, соки, минеральная вода. Анна завалилась в постель, пытаясь собрать пазлы загадочной мозаики. Амулет Лидии, перстень Вайдмана, глаз, нарисованный на стене следственного изолятора, вот теперь ещё драгоценность на руке Абрафо Милла. Всё это череда случайных совпадений или нечто большее? Информации явно не хватает…
Анна и не заметила, как, размышляя, задремала, медленно погружаясь в глубокий, но тревожный сон.
Африканский цугцванг. Часть II – 8
*****
Утром женщину никто не будил, и она сладко проспала до полудня. Окончательно проснувшись и закончив приводить себя в порядок, Анна захотела позавтракать. Но, к удивлению, еды так и не принесли, даже фруктов. На столе оставили только напитки: минеральную воду и соки. Писательница, разумеется, помнит, что сегодня вечером состоится Эротическое шоу, но разве это повод морить человека голодом? Анна задумчиво переключает программы телевизора, гадая, какие сюрпризы приготовил ей гостеприимный Абрафо Милла. Единственное, что утешает – после этого дурацкого представления женщина наконец-то сможет вернуться домой. Когда подошло время обеда, писательницу вновь обделили вниманием, а это уж точно никак не вяжется с законами гостеприимства. Даже в следственном изоляторе женщине давали поесть. Всё это кажется чересчур, и более чем странно.
Ближе к вечеру в апартаменты пожаловали служанка Ния и Зэма. В руках массажистка держит плетёную корзину, из которой выглядывают разные баночки и флакончики. Женщина встретила парочку вопросом, почему лишают еды, на что получила уклончивый, но категоричный ответ.
– Синьора Венгер, до представления есть нельзя, только напитки, – ангельский голосок служанки пытается успокоить писательницу.
– Да почему же нельзя? Можете вы объяснить, что такого будет на этом чёртовом представлении, если лишают завтрака и обеда? – Голодная с утра Анна раздражена и желает получить хоть какую-то ясность относительно предстоящего вечера.
Ния пожала худенькими плечиками и посмотрела на старшую подругу. Массажистка что-то сказала на местном диалекте, от чего служанка прыснула в ладоши и отвернулась, скрывая юное личико. Если бы чернокожая девушка могла покраснеть, то непременно тут же зарделась краской смущения. Зэма добавила уже на испанском, обращаясь к писательнице.
– До представления есть нельзя, это правда, – африканка вразумляет уверенным тоном, чему-то улыбаясь уголками рта, – но, я вас заверяю, синьора Венгер, после шоу вы насытитесь, и сполна...
После этих слов чернокожая силачка достала из корзинки резиновую клизму и подошла к двери в ванную комнату.
– Пойдёмте синьора Венгер, я должна подготовить вас к вечеру.
Анна пытается отговориться – ни клизма, ни то, зачем всё это делается, не сулят женщине ничего хорошего. Но негритянка строга, непреклонна, и писательница опять вынуждена подчиниться. Во время унизительного процесса Анна невольно вспомнила, как прошла подобную процедуру в доме Вайдманов. Но там она лежала на боку и ей вливали воду с помощью антикварной кружки Эсмарха. А здесь, в далёкой Экваториальной Гвинее, эту операцию проводит мускулистая африканка с помощью обычной резиновой груши.
Через некоторое время Анна уже лежит на массажном столе, а негритянки в четыре руки искусно растирают холеное тело. От пяток и до макушки чуткие пальчики перебрали и размяли каждую косточку, обихожена каждая, даже самая маленькая
Надя спускает трусики 
webmaster@3iks.ru