см. Господи, как она кричит, но для Анны эти гортанные вопли – предвкушение, предвестник скорой победы. Соперницу надо добить. Писательница видит, как, собравшись с духом, женщина пытается вернуть превосходство, так нелепо ускользнувшее в последний момент. Каждый новый вес тяжелее предыдущего, Анна предполагает: седьмой будет самым трудным, но, похоже, что именно он окажется и победным. Писательница, собрав силы, тянет штангу и не верит собственным рукам. Вес не превышает нагрузки в начале Игры. Анна победно касается грифа подбородком. Анальная пирамида ледоколом взламывает жопу соперницы. Игрушка прерывает движение, когда кольцо диаметром 8 см, скрывается в дырке. Удерживать взятый вес по силам, Анна ликует, пока не до конца веря в победу. Тётка воет высоко и протяжно, матерится, пытается вертеть задницей, руки обхватывают скользкий от смазки пыточный конус, в тщетных попытках избавиться от инородного тела. Так, вероятно, должен чувствовать себя приговорённый – посаже́нный на кол. Но победа ли это? Писательнице нужно подтверждение, зримые доказательства триумфа; Анна разжимает пальцы. Штанга резко рвёт вверх; анальная пирамида – резко рвёт вниз, выворачивая очко... Новый вопль соперницы – ещё более страшный и пронзительный. Глаза женщины буквально вылезают из орбит, лицо – маска невыносимого мучения. Да! Чистая Victory, из жопы выпала кровавая бахрома прямой кишки.
Гости беснуются. Легион славит Анну и требует добить поверженную суку; для всех соперница – loser, недостойный снисхождения. И писательнице совсем не жаль сломленной женщины. Анну пьянит эта чёрная энергия толпы. Голова идёт кругом. И собравшиеся, слившись в одно единое, генерируют божественные эманации, Анна напитывается ими как губка... Демоны её ликуют!
*****
После соревнования объявили перерыв, и у Анны было время прийти в себя. Зиммерман опять выиграл кучу денег, он счастлив и ведёт себя с женщиной, как предупредительный кавалер. Громкая музыка, праздничная суматоха несколько утомили писательницу, и Григорий Андреевич галантно предложил осмотреть тихую часть дворца, куда праздничной суете вход был заказан.
Прохаживаясь по залам, Зиммерман, прервав светскую болтовню, вдруг неожиданно смутил вопросом. В какого Бога верит Анна? Слышать подобное от барыги? Но сказано искренне, серьёзным тоном, и отшучиваться, кажется, неуместно. Отвечать откровенно? Вопрос, заданный так внезапно, застал врасплох. Анна задумалось, ответ для неё представляется неочевидным.
– Я проведу тебя. Идём. Таинство уже началось… – в словах Зиммермана писательница не улавливала подвоха или фальши.
Анна ещё не знала, нужно ли ей всё это, но женское любопытство и журналистская чуйка в который раз оказались сильнее банального здравомыслия. Григорий Андреевич уверенно увлекал женщину в сакральное чрево дворца. Потаённые ходы, замаскированные в стенах дверцы, лабиринты переходов наконец вывели в холл, служащий то ли прихожей, то ли фойе. Большие готические ворота сразу привлекали внимание, на общем скромненьком фоне они смотрелись величественно.
Слуга с почтением раскланялся и о чём-то негромко попросил Зиммермана. Григорий Андреевич небрежно предъявил бесцветный джокер: игральная карта для этой половины дворца служила паролем. Слуга в ответ сдержанно кивнул и попросил облачиться в чёрные накидки с капюшоном; венецианская маска должна скрыть лицо. Толстая тяжёлая створка ворот медленно отворилась, нехотя пропуская незваных гостей в таинственные сумерки.
Жертвоприношение
Архитектура просторного зала напоминает ротонду, его убранство несёт в себе религиозные признаки. Вот только что это за религия, Анна определить затрудняется. Стены тонут во тьме, и только на алтарь в центре зала падают откуда-то сверху потоки света. Значимость ритуала дополняют торжественные, певучие раскаты органа. Посетителей в зале мало, все они, так же как и Анна, облачены в чёрные балахоны с капюшоном, лица скрывают маски Баута. Зиммерман, осторожно, дабы не нарушить торжественную обстановку, проводит журналистку ближе к алтарю. Аромат ладана здесь более насыщенный –
обдумай секс,потом ебись! 
webmaster@3iks.ru