— Нет – его голос ужесточился, стилет пополз по моей шее, царапая кожу. – Я никогда не прибегал к таким методам. Это слишком глупо, слишком низко, много следов. Человек обладает мозгом и кучей возможностей, как решить проблему. Решать ее самым банальным путем это удел тех, кто никогда не вылезет из низов.
— Тогда зачем же ты убивал?
— Армия. Приказы. Боевые действия. Жизнь других и спасение своей – голос стал еще жестче. – Там другие реалии, другой мир. Приказ, боевая задача, спасение людей, уничтожение противника, «убей или будь убитым». Там все по-другому, нет так как здесь.
— Это больно?
— Что?
— Умирать.
— Не знаю. Я никогда не умирал, но много раз лишал жизни сам и видел, как умирают другие. Почему тебе такое интересно?
— Не знаю – я тронула шею там, где стилет царапнул.
Он заметил.
— Моя работа? – он показал мне стилет.
— Да.
— Понятно. Ну что ж, ладно. Зато можешь теперь хвалиться всем, что тебя ранили офицерским кортиком Третьего рейха.
Он задумался.
— Как бы ты убил меня, если бы захотел, если бы имел власть сделать это?
— Что, прости?
— Как бы ты это сделал?
— Зачем тебя убивать? – он спрятал кортик в ножны. – Портить такое красиво тело, резать кожу, выпускать кровь, наблюдать как ты умираешь, как жизнь покидает тебя с каждой каплей крови.
— Не знаю – я загрустила. – Порой мне кажется, что в мире слишком много тех, кто может такое сделать, не спрашивая моего мнения.
— Это так. Как бы я это сделал?
Он задумался.
— Немного придушить тебя, набрать полную ванну теплой воды, отнести тебя туда, раздеть, положить тебя в ванну и сесть за твоей спиной. Придерживая тебя руками, дождаться, когда ты очнешься и резко перерезать тебе бедренную артерию – он провел пальцем по внутренней стороне моего бедра. – Снова немного придушить тебя. Смотреть как ты дергаешься, агонизируешь, как жизнь из тебя уходит, как теплая вода вытягивает из тебя жизнь и вокруг все становиться красным. Поставить зеркало напротив и видеть, как твои глаза мутнеют. Видеть твой непонимающий взгляд и читающееся в глазах «за что?!». Ощущать, как ты становишься невесомее, обмякаешь, теряешь тепло.
— Это страшно – я поежилась.
— Ты замерзла – он тронул мою руку и снова замотал меня в плед.
— Тебе не холодно сидеть здесь со мной на руках?
— Нет. Еще хочешь?
— Что?
— Описание своей красивой смерти.
— В ней нет ничего красивого. То как ты описал – это холодно и страшно, несмотря на теплую воду.
— Можно было бы вскрыть тебе сонную артерию и смотреть, как ты быстро умрешь от потери крови. Или ткнуть тебя в сердце и прячась в тенях, наблюдать как ты умираешь, а под тобой растекается лужа твоей витальной энергии.
— Может хватит?!
— Может. Как бы ты повела себя, зная, что тебя скоро очень неприятно и больно зарежут и ты ничего не можешь с этим поделать?
— Не знаю. Смирилась бы или рыдала, заламывая руки и прося пощады. Возможно, просто молча взирала бы на все, вся обделавшаяся и потом просто кричала, хрипела и все.
— То-то и оно.
— О чем ты?
— У некоторых ребят, есть привычка отрезать своим живым пленникам и врагам голову. Режут по специальной методике так, чтобы жертва все понимала и чувствовала до последнего момента, пока голова уже почти отделена. При этом до убийства, проводят жесткое и жесткое психологическое давление, чтобы жертва просила и умоляла не делать этого. Многим доставляет удовольствие ощущение власти в тот момент и эманации от
На чердаке. Глава 5 
webmaster@3iks.ru