и руки порой испачкать. - поддержала подругу Матвеевна, не торопясь спéшиться - бабка как прискакала на Зорьке, добивать раненных оленей, так и не слазила с неё.
— Подай мне выпить, Нель, я спешиваться не буду, поеду за телегой. Тут мяса килограмм пятьсот будет и в твой прицеп всё не влезет. Насколько я знаю, самцы оленей достигают веса в триста килограмм, а самки бывают до двухсот. - поделилась своими знаниями Матвеевна, как бывшая охотница.
Одной фляжки на шестерых было мало, и следом за ней пришлось пустить по кругу ещё одну из прежних запасов. Всего фляжек (по количеству убитых немцев) – было восемь. Две до этого мы использовали, успокаивая нервы после вчерашнего боя с призраками. Две сейчас, обмывая удачную охоту. Итого у нас остались две фляжки отменного немецкого пойла.
— Ладно, я поехала за телегой, да и топор, без которого не обойтись, лежит в повозке. - сказала баба Таня, принимая из рук Виталика прикуренную сигарету "Империум".
Парень с бородкой вовсю ухаживал за своей пожилой возлюбленной, подавая ей наверх: стакан шнапса, закуску в виде галет, намазанные тушёнкой. Завершая ухаживать за пожилой «невестой», подал сигарету.
— А лихо ты её уделала, мать? Матвеевна в жопе осталась, когда мы без неё всё сделали. Тебя бы, Нелли, нашей командиршей выбрать. - похвалил жену Толян, подавая ей штык-нож, предварительно вытащив его из чехла.
Несколько секунд Нелли рассматривала чёрное лезвие немецкого штыка с кровостоком, а потом взяла его в руку. Выпитый шнапс сыграл свою роль и мать уже спокойно относилась к крови и к тому, что ей предстоит участвовать в разделке благородных животных.
Я считаю, что Матвеевна права - невозможно заработать деньги, не испачкав при этом рук.
— Давай я тебе буду помогать, брат. – опьяневшая Оля, бросив окурок сигареты на землю, подошла ко мне держа в руке штык-нож, который по началу боялась брать.
Толян, Виталик и Нелли, втроём обдирали рогатого самца. Он был в разы крупнее безрогой самки. А мы с сестрой стали снимать шкуру с молодой самочки. Печальные глаза потускнели, но не перестали давить на жалость.
— Штык положи в машину, Оль - он тебе не понадобится. Я сам всё сделаю, а ты будешь придерживать за ноги. - сказал я сестре срывая несколько больших листьев лопуха и закрывая ими морду убитой оленихи. Всё ещё невозможно было смотреть на её печальные глаза, в которых застыли слёзы.
— Ноги ей держи, а я буду шкуру снимать. - подсказал сестре, показывая девушке на примере, как нужно держать передние ноги животного, чтобы мне удобно было её обдирать.
Конечно для правильного снятия шкуры с оленей нужны были верёвки и колья. Но если колья можно было срезать ножом в кустах ивняка, то верёвок у нас не было. И поэтому приходилось обдирать животных в неподходящих условиях.
Толян с Виталиком держали вдвоём ноги убитого самца, а Нелли с сигаретой в накрашенных губах, орудовала штык-ножом подрезая шкуру убитого зверя.
Причём отец только показал жене, как нужно работать, а мать сама взяла инициативу в свои нежные женские руки и запачкав их по локоть в крови, стала ловко сдирать шкуру с оленьей туши.
— Пошире, Оль, их раздвинь. Вот так, сестра, молодец! - говорил я девушке, срезая шкуру с оленихи штыком. Невероятно острым, словно бритва, что безусловно облегчало работу.
Ольга, стоя над лежащей на земле безрогой самкой, держала двумя руками передние ноги животного, а я, научившись ранее у Толяна, подрезал штык-ножом шкуру оленихи снимая её словно чулком.
— Тпрр, Тпррр, стой окаянная. - на Зорьке, запряжённой в телегу, подъехала Матвеевна, остановила