посмеешь! — воскликнула Белинда, чей задок, оседлавший ее дочь, тут же стал жертвой развратных намерений ее похотливого сына.
Он, едва ли понимая, что делает, видел только выпуклое приглашение ее упругий полушарий и нетерпеливо задвигал пылающим гребнем своего оружия между ними, вызвав стонущий крик своей мамы.
— Ч... чт... что ты задумал? Оооо! — воскликнула Клара, наполовину задушенная взволнованной парой, навалившейся на нее. Колено матери оказалось зажато между ее ног.
— Он в моей п... п... попке! Ооооооо! Прекрати, Рональд, что за разврат ты устраиваешь! В... вы... вытащи его! Оооууууу!
— О, мама, позволь мне сделать это прямо сейчас, — простонал юноша, чей напряженный пенис уже был наиболее соблазнительным образом наполовину погружен в другое, более узкое отверстие, чем ее киска. Схватив ее за покачивающиеся бедра, он мужественно двинулся вперед и с дрожащим вздохом полностью погрузился в ее горячую, сжимающуюся заднюю дырочку так, что Белинде оставалось только охнуть от удовольствия. Все ее шпильки выпали, волосы рассыпались по всему лицу Клары, щекоча ей рот и нос, так что ей хотелось чихнуть. Воспользовавшись моментом и уже не имея нужды удерживать свою маму, которая была полностью закупорена его членом, Рональд поднял ноги сестры вокруг талии матери, так что Клара повисла внизу, и стал вновь дразнить пальцами ее пещерку. При этом он начал быстро двигать своим неотразимым копьем взад и вперед, к полному удовольствию Белинды, которая нашла его более удобным, чем у ее покойного мужа.
Итак, тяжело дыша и задыхаясь, они вкушали второе блюдо любви, издавая самые нежные, самые страстные и самые отчаянные крики и стоны любви, в то время как диван скрипел и содрогался, а пылающий стержень Рональда излил в глубинах Белинды свою пузырящуюся сперму. Через несколько мгновений, Белинда с разгоряченным и потным лицом позволила ему медленно извлечь свой член со слабым чпокающим звуком, и когда он, весь блестящий от выделений, появился на свет, и все в изнеможении рухнули на ковер, протестующее запищавшей Кларе разрешили выбраться из-под них.
Потом не было слышно ничего, кроме тиканья часов в гостиной, и все трое, наконец, разлеглись рядом и потянулись, не без определенного удовлетворения.
— Ну в самом деле, мама, ты самая похотливая из нас всех, — дерзко воскликнула Клара. Ее немного смутило, что ее прелести не понравились Рональду больше маминых, хотя ее глаза и уловили, что его член, очевидно, скоро будет готов к третьей атаке. Заметив, как ее похотливый взгляд остановился на стержне и ядрах Рональда, Белинда снисходительно рассмеялась. Мирские заботы и хлопоты, казалось, на мгновение исчезли, а сладострастные воспоминания обо всех ее прошлых удовольствиях оказались порочно оживлены тем, что случилось.
— Возможно, да, а возможно, и нет, Клара. Мне всегда доставляло удовольствие наблюдать, как тебя хорошо трахают, дорогая, и я совершенно уверена, что не пройдет и получаса, как наш милый Рональд будет резвиться у тебя между ног. Иди сюда, глупышка, прикоснись губами к его члену, возьми его в рот, и поласкай, как ты обычно делала своему дорогому папе, и сделай его снова крепким!
Тем временем, волнение Ральфа Кейн на протяжении этого часа нарастало. Чем бы Астрид ни занималась, у нее не могло все это время уйти на то, чтобы умыться и переодеться, раздраженно уговаривал он сам себя, но все же не осмелился выйти из кабинета, пока не истекли шестьдесят минут. Ему, конечно, было неведомо, что его дочь намеренно установила для него этот час ожидания — у нее было достаточно поводов для размышлений и планирования, поскольку теперь ей все было ясно, и у нее не осталось сомнений
Замученная дочь (Главы 7 - 10) 
webmaster@3iks.ru