тончайшую смесь ароматов, исходивших от ее тела. Улыбнувшись про себя, Астрид медленно развязала поясок пеньюара и позволила одеянию упасть на пол позади нее, где оно легло тончайшей темной пеной. Нерешительно подняв голову, он с благоговением уставился на гордые, обнаженные выпуклости ее грудей и безумные намеки на эротический восторг, которые предлагали ее панталоны.
— Разрешаю тебе поцеловать мои бедра, — отстраненно пробормотала Астрид, придвигаясь к нему всем телом, и вновь решительно раздвигая свои длинные стройные ножки.
— О, моя дорогая... моя дорогая! — прохрипел ее отец. Протянув дрожащие руки вверх, он попытался обхватить ее бедра, но за этот жест получил резкий шлепок ремешками по спине.
— Нет! Ты не должен прикасаться, отец! Приложись губами, но только один раз, и то только в знак уважения к коже моих бедер, а затем замри в вертикальном положении! Я вижу, твой член хорошо поднят напряжен, но я позвала тебя не для того, чтобы успокоить его. Вот так! Хорошо. Я прекрасно вижу, куда устремлен твой взгляд, именно для этого я и оставила свои панталоны. Поднимись! Стой спокойно!!!
Вскочив на ноги и чувствуя головокружение от прикосновения своих губ к гладкой бархатистой коже, Ральф Кейн смотрел на свою дочь с таким вожделением, которое едва мог сдерживать. И все же Астрид уже хорошо изучила его. Его грехопадение произошло тогда, когда он вторгся к ним в момент порки ею Патрисии. Если бы он захотел, — и если бы она действительно оказалась слаба, — он мог бы уже тогда взять все под свой контроль. Было много мужчин, которые именно так и поступили бы, но Астрид в глубине души знала, что в конце концов их тоже может усмирить опытная и знающая женщина, которая не боится пойти по своему истинному пути. Наблюдая, как он слегка покачивается на ногах, она поджала губы и по-кошачьи двинулась вокруг него, презрительно шлепнув его хлыстом по ягодицам так, что он застонал и вздрогнул.
— Я... я... умоляю тебя, Астрид, дорогая!
— Не сомневаюсь в этом, отец. В твоем собственном доме есть свои сокровища, не так ли? Но увы, ты опоздал с их открытием. Будешь своевольничать, — и ты ничего не получишь, потому что и Патрисия и Джемайма так же крепко находятся под моим контролем, как и ты. Разве ты этого не хочешь? Говори правду!
— Да! Да, Астрид!
— Наконец-то ты полностью признался, но я не намерена в знак этого снимать свои панталоны, — как ты, возможно, желаешь. Я не хочу баловать тебя, папа. Тебе будут доступны определенные удовольствия, но только связанные с твоим послушанием. Снимай свою одежду сейчас и не медли! Я хочу увидеть тот похотливый орган, который ты, очевидно, намеревался нам показать.
— Астрид, ты позоришь меня!
— Я вовсе не подвергаю тебя позору, мой дорогой отец, я лишь возбуждаю тебя. Давай не будем жонглировать словами. Покажи мне свой член и ядра сию же минуту, или я выпорю тебя по-настоящему. Снимай бриджи!
Рот дрогнул от изумления, а щеки вспыхнули, — ее отец поспешил повиноваться, не преминув заметить, насколько соблазнительно его властная дочь двигала бедрами, когда он демонстрировал себя. Его руки, влажные от пота, дрожали, когда он, наконец, снял с себя рубашку и предстал перед ней полностью обнаженный, с гордо вздыбленным пенисом внизу живота. Позволив своим глазам горячо ответить на его пылкий взгляд, Астрид предостерегающе прижала рукоятку хлыста к его ягодицам и взвесила его налитые ядра в своей ладони, пусть и не соизволив коснуться его члену, дрожавшему от сильного и нетерпеливого желания ее ласки. Его размеры и твердость
Счастливчик 
webmaster@3iks.ru