Катя немного стыдилась того, что год назад согласилась стать любовницей своего босса, но место личного помощника было столь привлекательным – можно было обучиться ведению бизнеса, обрасти связями, наладить контакты... И в принципе что-то такое забрезжило. Через год, от силы два, она вполне сможет отправится в самостоятельное плавание, но пока приходилось раздвигать ножки перед не слишком внимательным к ее потребностям, не слишком сексуальным, да и зачастую слишком быстрым боссом... Разрядки удавалось достичь только при помощи собственных пальчиков. Иногда удавалось. Иногда – нет. При этом она даже не задумывалась о том, чтобы завести еще одного любовника, более выносливого, уделяющего больше внимания ее прелестям (ей нравилось, когда для начала поласкают грудь вообще и соски в частности), без животика и наметившихся сисек, чтобы мышцы не были дряблыми... Да и член хотелось бы побольше... Но! Но Катя считала себя, во-первых, верной и порядочной женщиной (ну насколько это возможно при той роли, которая определилась судьбой), и не помышляла о том, чтобы бывать в двух постелях; а во-вторых, тупо не хватало времени. Даже с учетом того, что на работу ехать было не нужно – она жила в крыле прислуги, в комнате, ближайшей к хозяйским покоям (боссу не приходилось далеко ходить, когда ему была нужна женщина).
Конечно, присутствовало много неловких моментов: например, было страшно неудобно перед женой Ивана Николаевича. Ксения Михайловна, надменная и холодная, хотя и очень красивая женщина, даже если не знала, то по крайней мере была обязана подозревать мужа в любовной связи с молоденькой помощницей. Впрочем, она ни словом, ни взглядом не показывала, что Катя ей неприятна. Нет, она вела себя с ней ровно... как будто не замечая... как и остальной обслуживающий персонал. И весь персонал, включая саму Катю, ее побаивался – этакая железная стерва, с ледяным взглядом, перед которой однажды с ходу начал заикаться прожженный пузатый гаишник, когда имел неосторожность остановить ее машину – они вчетвером возвращались с банкета.
Вчетвером потому, что у Ксении Михайловны имелся телохранитель Павел, который не отходил от хозяйки ни на шаг. Здоровенный накаченный парень, этакой шкаф, бугрящийся от мышц, выбритый наголо, со зверским выражением лица. Причем это зверское выражение подчеркивалось ужасным шрамом, перечеркивающим щеку от виска до уголка жесткого рта. Ночью приснится – подушкой не отмахаешься! Впрочем, хозяевам он был предан, как пес: какая-то мутная история – то ли они выкупили его из рабства еще ребенком, то ли сильно потратились, вытаскивая с того света, то ли и то, и другое.
Кстати, с Павлом отношения не сложились – он с самого начала невзлюбил новую помощницу босса. Иногда Катя ловила на себе его взгляд исподлобья, и ее передергивало – то ли убить хочет, то ли убить и расчленить, то ли убить, расчленить и съесть...
Как-то Катя, приводя себя в порядок после того, как босс быстренько поимел ее в офисе, спросила, не ревнует ли он жену к Павлу. На что, был дан ответ: «Ксения не любит мужчин». «Она лесбиянка?», - девушка почти не удивилась ориентации хозяйки. Но оказалось, что и это предположение – мимо. «Она любит только себя, - сказал тогда Иван. – В сексуальном плане – горячая женщина, но только всё сама-сама, и не дай бог к ней хоть кто-то прикоснется. Ну а Паша слишком предан и мне, и ей. Думаю, он скорее даст отрезать себе руку, чем переспит с женой любимого хозяина. Да и, хе-хе, у него не встанет на Ксению, слишком он ее боготворит». Горячая женщина и холодная стерва – как-то не сочеталось, но
Посейдон и русалка. История вторая. (Часть 2) 
webmaster@3iks.ru