Отдав плетку, едва не плачущая девушка развернулась и скукожилась на постели, высоко вздернув подрагивающую попку. А Глеб, задыхаясь, вперился взглядом в ее промежность. Стежки золотой нити по-прежнему проходили вокруг ануса под кожей, а остальная нить была пропущена сквозь колечки, впивавшиеся во внешние половые губы. Надо признаться, что несмотря на всю нелюбовь ко всяким извращениям — вот такое издевательство над женским телом возбуждало. Как и то, что он был хозяином девушки. Захочет – накажет, захочет – раскроет замок и оттрахает в любую дырку, захочет – заставит только отсасывать...
Глеб несколько покраснел от таких недостойных цивилизованного человека мыслей, и легонько ударил плеткой по аппетитной попке.
Дрожащая девушка айкнула. А потом ее глаза широко распахнулись, видимо, потому что ожидание боли привело только к едва ли не поглаживанию:
— Господин, мне не больно. А если мне не будет больно, я не усвою урока, - в нежном голоске на удивление органично смешивались надежда и отчаяние.
— Ты смеешь мне указывать?
— Простите, господин свою неразумную рабыню, - на этот раз голосок упал едва ли не до трудно различимого трагического шепота – наверное Анжелика решила, что теперь-то порки не избежать.
— И часто тебя пороли?.. там?..
— Нет, никогда, но вы имеете полное право наказать меня...
Глеб шумно выдохнул – почему-то знание о том, что Анжелику не мучали, принесло страшное облегчение. И вместо ответа он просунул палец под шнуровку и нежно провел по шелковистым чуть набухшим лепесткам. Девушка вздрогнула:
— Что вы делаете, господин?
— Наказываю тебя, разве не понятно? – палец чуть проник в дырочку, оказавшуюся изрядно влажной.
Анжелика охнула:
— Ох, господин, это я должна вас ласкать, а не вы меня.
— Ты опять мне указываешь? Что же, наказание ужесточается.
Глеб приник к промежности девушки. Шнуровка изрядно мешала, но ему все же с удалось пройтись по нежным складкам языком, потеребить кончиком уголок киски и клитор, наслаждаясь властью, теперь сладострастной, над девичьим телом, которое вздрагивало, поеживалось, а иногда извивалось – в зависимости от того, что проделывал его язык.
— Господин, пожалуйста не надо! – всхлипывала и стонала Анжелика. – Так неправильно. Это я должна...
И вдруг ее выгнуло, заколотило, из груди рвались нежные стоны. Оргазм Анжелики был настолько возбуждающим, что член окончательно затвердел, приняв совершенно железобетонную эрекцию, которую Глеб поглаживал, вновь откинувшись на подушки и взяв с тумбочки коктейль.
Наконец, упавшая на бок девушка пошевелилась и поднялась. На ее нежных щечках до сих пор играл румянец, а длинные ресницы трепетали.
— Что со мной было? - несколько недоуменно прошептала она.
Глеб вскинул бровь:
— Ты что, раньше никогда не кончала?
— Нам было запрещено ласкать себя и друг друга. За это могли как раз и выпороть, а за повторное и в индийский бордель продать.
— Так это был твой первый оргазм? – Глеб едва не лопнул от гордости.
А Анжелика вдруг увидела прояснившимся взором гордо восстававший половой орган. Игриво улыбнувшись, она спросила:
— Можно его потрогать?
— И зачем ты спрашиваешь?
— А вдруг вы меня опять накажете? Второго раза я не перенесу и умру, - кокетливо стреляя глазками, девушка цепко ухватилась за твердый член нежными пальчиками. Ее ротик открылся словно от удивления. - Какой же он твердый... И шелковистый...
И вдруг порывисто прильнула к едва успевшему убрать бокал Глебу, так, что он почувствовал, как впивается в грудь одно из колечек. Что характерно, тонкие пальцы всё так же цепко держали половой орган.
— Вы - самый лучший господин! – лепетала девчонка, тычась носиком под челюсть парню. – И наказания у вас самые восхитительные. Что я могу для вас сделать? Всё! Всё,
Хороша интимными местами 
webmaster@3iks.ru