На мгновение никому не нашлось, что сказать. Собравшись с мыслями, я понял, что Дак порывается что-то сказать, и, честно говоря, я едва мог смотреть на Марию, женщину, которая разбила мне сердце во многих отношениях.
— Давай, олух, — сказал я, глядя на ублюдка. — Я вижу, тебе есть что сказать.
Но Дак не был привычен ко всему этому. У него была вся наглость и высокомерие типичного шотландца. Большой, смелый и эгоистичный - таково было его обычное поведение на сцене и вне ее.
— Она слишком добра, — сказал он. — Конечно, отчасти это ее вина. В конце концов, она была немного пьяна. Но я начал работать с ней задолго до той ночи - на съемках, вне съемок - и я всегда получал свое...
Я вскочил со своего места, как ужаленный. Этот проклятый старик Уилмингтон был газелью для своего возраста, когда пытался остановить мой кулак от удара в лицо Бронсона. Из-за моего гнева и их двоих, я так и не нанес удар, но я уверен, что сделал ролик изюминкой нашей домашней системы безопасности.
Я сразу же узнал, где прячутся головорезы Чарльза. Я узнал не это, а то, что они были быстры как молния, добираясь оттуда сюда. Рука, калечащая кости, крепко сжала мое плечо. Даку досталось больше всех, так как головорез номер два повалил его на стул, а затем, чтобы он успокоился, отхлестал его по лицу.
Бронсон выглядел потрясенным. Его взгляд переместился с головореза на Марию, на Чарльза, а затем на меня.
— Чейз! — эмоционально сказал он, а затем начал плакать. — Прости меня! Я никогда не хотел ничего из этого дерьма!
— Это! — он указал на Чарльза. — Или ребенок - ничего из этого. Ладно, я думал своей маленькой головой - я никогда не думал о последствиях. Мне очень жаль! Но Чейз, послушай, старик, я хочу все исправить.
— И как? — спросил я, забавляясь.
— Я заплачу! — завопил он. — На кону все наши гребаные жизни. Ты знаешь, что скандал делает со знаменитостями. Я буду платить алименты, пока Мэтью не исполнится восемнадцать. Буду платить за все, что, по твоему мнению, ему нужно, но за что ты не хочешь платить. Черт, я даже оплачу колледж. Просто забери ее обратно, чувак. Я знаю, что прошу многого, воспитывать чужого ребенка, но ты знаешь, что уже любишь этого малыша. Ты уже привязался. Он никогда не узнает, кто я, если вы двое не решите ему рассказать. Я даже не буду с ним разговаривать. В его глазах, ты будешь его отцом. Все остальное, что вы оба захотите, тоже. Если мы испортим наши образы, то наши карьеры вылетят в трубу. Не знаю, как вам двоим, но мне нравится - нет, мне нужен - такой образ жизни и деньги.
Он был жалок.
Чарльз так сильно поддерживал его, за то время, что прошло до моего приезда, а тут этот большой неудачник уже сломался. Я посмотрел на Марию, приподняв бровь. Она мгновенно поняла, что я хотел сказать невербально.
Я позволил Бронсону расслабиться и посмотрел прямо на свою жену.
— Знаешь, — сказал я, а затем начал заново, — знаешь, все это... это не вернет мою любовь к тебе, верно? Надеюсь, ты уже объяснила это "папочке". Ты предлагаешь, чтобы мы растили этого ребенка в доме без любви и ласки, просто чтобы сохранить лицо? Ты это понимаешь, да?
К моему удивлению, Мария утвердительно кивнула.
— Понимаю, — грустно и тихо ответила она. — Это только до тех пор, пока мы
Шалита 
webmaster@3iks.ru