и доступ ко всему есть, в инете чего только не видели, а от экрана оторвался – того нельзя, этого тоже, а почему нельзя – непонятно, ведь никому от этого плохо не будет. На практике тоже все делали, но втихую, и часто из-за этого без ума. Ты свой аборт в пятнадцать лет вспомни... Да и в искусстве твоем, ты вспомни, по сравнению с нашей-то юностью... вон, «Декамерона» последнего в ящике когда показывали? Года два? Десять лет назад точно бы в последнюю порнуху зачислили, а сейчас – великое киноискусство, в прайм-тайм, и все наружу, а актеры как раз в том возрасте, что у Бокаччо были...
Женщины почти синхронно кивнули головами.
— Но за океаном-то... – я засмеялся. – Нет, правильно говорил классик: тупы-ы-ы-е они! Хотя и до них доберется, никуда не денутся... А девочка-то очень даже ничего... – я опять перевел взгляд на экран и демонстративно облизнулся. – Очень даже...
Машка возмущенно фыркнула и, плюхнувшись на диван рядом со мной, закрыла мне вид на юную прелестницу своей головой, буквально впившись своими губами в мои. Дашка, радостно пискнув, тут же вцепилась одной рукой в выставленные к ней Машины нижние губки, второй – в мой мирно лежащий член. Минут пять мы шутливо побарахтались, убедились, что дальше разговоров сейчас у меня точно дело не пойдет, да и женщинам не очень надо. После чего дамы опять удалились на кухню, а я продолжил бездумный бег по каналам ТВ, и нашел еще пару рекламных клипов с содержанием даже похлеще, чем у первого.
6
Копил я энергию, сидя у телевизора и поглядывая то в книжку, то на экран, еще часа два. Дамы, покормив меня ужином, о чем-то болтали на кухне, на улице шел хоть и теплый, но дождь, и часов в восемь мы, скорее со скуки, чем от большого желания, уселись играть в карты. Для смеха давали проигравшему какие-нибудь задания: Машка не очень умело станцевала нам стриптиз, Дашка, забавно болтая ногами в воздухе, прошлась по комнате на руках, а я так ни разу и не проиграл. То ли от довольно тоскливой погоды, то ли из-за предыдущих наших чудес, но особого возбуждения так никто и не почувствовал, детей ждать смысла не было, и около десяти мы, чмокнув на прощание Дашу с двух сторон, разошлись по спальням.
Я зажег со своей стороны кровати свет и уткнулся в книжку. Выйдя из душа, Машка закатилась ко мне под бок и попыталась поприставать, но явно скорее по обязанности, чем по желанию. В конце концов я, шлепнув жену по попе, сказал ей «Спи!», и она, притворно надув губки, отвернулась от меня, уткнулась в подушку, а через пару минут ровно засопела.
Часам к одиннадцати я начал немного беспокоиться. Встал, - Маша, не просыпаясь, перевернулась на другой бок, - нашел в гостиной свой телефон, набрал номер Светы. В трубке орал такой забойный рок, вперемешку с возбужденными молодыми голосами, что дочку было почти не слышно. С трудом я разобрал, что они уже собираются домой, и, успокоенный, улегся на место, выключив свет. Однако сон не шел, что и не удивительно: спал я, в отличие от женщин, чуть ли не весь день. Лежал в полудреме, слушая ровное Машкино дыхание, иногда прислушиваясь, что делается за стеной, у Даши. Я, в общем, не был уверен в том, что именно я сделаю, если вдруг услышу оттуда что-нибудь интересное, но там тоже было тихо.
Как и было обещано, через час по окну прошелся свет фар такси, и минуту спустя в коридоре раздались
Сестра Анна 
webmaster@3iks.ru