Маша, увидев сначала голую, мокрую, заплаканную, но уже довольную Светку, расслабившуюся у меня на руках, уселась на кровати и прибавила глаза. Следом она разглядела мой стояк, и прибавила глаза еще. А уж когда, ниже моего паха, она увидела в опущенной руке дочки сумочку, то просто закрыла глаза, потрясла головой и открыла их снова. Я тем временем аккуратно уложил Светланку на кровать, она зашевелилась и смущенно спрятала физиономию у мамы в коленях, выставив мне попу. Выдохнув, я сел рядом и погладил Машу по щеке:
— Расстроенные мы совсем, видишь... Количество мужиков нам уже неважно, качество подавай, - тут Светка, не поднимая головы, возмущенно фыркнула, и я слегка шлепнул ее по попе. – Чего возмущаешься? Все правильно, лучше раз, но хорошо, чем много раз, но плохо... Правда, Маш?
Жена, механически поглаживая Светку по голове, растерянно кивнула, и я продолжил:
— А еще ты Свете что-то обещала, помнишь?
Маша, не понимая, уставилась на меня и вдруг начала неудержимо розоветь.
— Ой, Коль... Ну мало ли...
— А вот никаких «мало ли». Что мне про новые веяния по части сексуального просвещения вот этой, - я погладил Светку по спине, - молодежи сегодня рассказывала, а? Или думала, дочка забыла? Ничего подобного, помнит! Помнишь, Светик?
Светка фыркнула в мамины колени уже весело и, завалившись на бок, потерлась о мамину ногу носом.
— Еще как...
— Ну вот. Деваться тебе некуда, Машенька. Вот тебе член, - я, ухватив свой инструмент возле корня, потряс им перед Машиными глазами, - презервативы в сумочке, да, Светка?
Тут я улегся, выставив по-прежнему прихваченное у корня орудие строго вертикально, и засмеялся. Маша неуверенно жевала губами, поглядывая то на мое мужское достоинство, то на лежащую у нее под ногами, но уже мордочкой кверху, с надеждой глядящую на нее Светку, то на сумочку, и обратно. Потом тряхнула головой и улыбнулась:
— А что... И покажу! Раз уж обещала... Но только это! Поняла, Свет? Одеваю – и ты идешь спать. Договорились?
Светка промычала нечто весьма неопределенное. Но эта неопределенность, к моему удивлению, Машу вполне удовлетворила, и она уже уверенно потянулась за Светиной сумочкой.
— Так... где они тут у тебя... ага, вот. Ой, а красивые теперь! Коль, помнишь?
Глянув на действительно симпатичную упаковку, я кивнул, и ту зашевелилась Светка:
— Мам...
— А?
— А ты где будешь? У папы между ног? Или сбоку?
Машка возмущенно глянула на дочь, но вопрос был вполне осмысленный: Светка выбирала себе такую позицию, с которой весь процесс было бы лучше видно. До мамы это дошло, считай, сразу, и она, посмотрев на меня, лежащего почти на краю кровати, буркнула:
— Сбоку!
— Ага! – радостно сказала Светка и, перескочив на четвереньки, ухватила меня за щиколотки. – Пап, ноги раздвинь, пожалуйста! А я между ними пристроюсь, ладно?
Вид у Светки при этом был исключительно хорошей, послушной и вежливой девочки, просто-таки образца добродетели, и я, расслабляя ноги, с трудом удержался от смеха. А дочка, больше не спрашивая, вполне бесцеремонно, хотя и осторожно, широко раздвинула мне ноги, после чего улеглась на живот между ними, опершись на локотки и вывесив пятки за кровать. От ее носа до моих яиц оставалось сантиметров двадцать, и я, глядя на Машу, краем глаза видел, с каким интересом она разглядывает мое хозяйство, никогда ранее не виданное ей с этого ракурса. Машка в это время внимательно, с удивлением разглядывала добытый из упаковки презерватив, и я, воровато оглянувшись на жену, вдруг покачал зажатым в
Джекси и Джесс 
webmaster@3iks.ru