мои красавицы увлеченно ласкали друг друга в классической позе «69», не обращая уже на окружающую среду никакого внимания. Смотреть было скучно: Машкина голова между Дашкиными ляжками закрывала мне самый интересный вид, сзади, где-то под Машкиной попой, тихо жужжал починенный мной вибратор, но что он там делает, видно не было тоже. И я, так и не обозначив свое присутствие, вернулся к бассейну.
Дамы вернулись через час, чуть потные, порозовевшие, посвежевшие, с блестящими глазами. Поглядев на них, я плотоядно хихикнул. Машка высунула язык, сказала «Да! А с тебя толку нету!», и они дружно нырнули в бассейн. Немного поплавав, вылезли, переглянулись, глянули критически на меня, хихикнули и, держась за руки, убежали назад в дом. Я с неожиданным удовольствием проводил их взглядом: ну, прямо праздник любви какой-то... Слазил в бассейн сам, полистал книжку да и задремал в тенечке.
На этот раз сестричек не было часа два. Вернулись они, хоть и довольные, но уже неторопливые. Лениво сползли в бассейн, посидели в нем некоторое время, почти не шевелясь, и, чуть посвежев, перебрались на шезлонги по обеим сторонам от меня. Я, сочувственно посмотрев на них, спросил:
— Замучились, девки?
Машка, не открывая глаз, довольно улыбнулась и угукнула, Дашка соизволила ответить более конкретно: «Ага... Дорвались... Лет пятнадцать такого не было...», и все затихли.
Погода, тем временем, стала портиться. Сходив в дом, я накинул шорты и футболку, принес два больших махровых полотенца и укрыл ими начавших ежиться женщин. Те поблагодарили меня за заботу, Машка взглядом, Дашка – ласково проведя своей рукой по моей и пробормотав что-то довольное. Но через некоторое время нам все же пришлось уйти в дом.
Дамы занялись ужином, а я пристроился в гостиной и, впервые с момента приезда, включил телевизор. Лениво переключая каналы, дошел до чего-то абсолютно тинейджерского, музыкального, автоматом проскочил его. Сам еще не понимая в чем дело, вернулся. И одурел.
В кадре, боком к зрителю, стояла симпатичная девушка, скорее, даже еще не полностью сформировавшаяся девочка, лет тринадцати – пятнадцати, не больше. Крошечные еще сиськи с сильно возбужденными сосками лежат поверх боди, попа голая, белая, перечеркнутая рукой негритенка примерно такого же возраста, натягивающего ее на свой лобок с такой амплитудой, что между попой и лобком, в ярком свете, то появляется, то исчезает одетый во что-то розовое член. И девочка, и негритенок, улыбаясь во все тридцать два зуба, смотрят на экран, весьма правдоподобно изображая удовольствие. Потом, под совсем уж бравурную музыку, замирают, выгибая спины, в якобы уж совсем неземном блаженстве, и разъединяются. Звучит похотливый голос дикторши: «Презервативы «Голлон» только добавят вам удовольствия!»
Парень и девушка, продолжая улыбаться, согласно кивают. Музыка меняется на нежную, девица становится на колени и, радостно поглядев в камеру, немножко играет с членом негритенка языком, причем на конце презерватива, в сильно раздутом шарике, качается вполне приличная доза спермы. Потом проглатывает член до основания, сладко чмокает несколько раз, выпускает игрушку изо рта, целует, подняв глаза на негритенка, и, уже в камеру, тонким голосом произносит: «А еще они вкусные!»
Издав невнятный звук, я включаю откат и просматриваю ролик еще раз. Вывожу номер канала: нет, эта музыкалка была здесь всегда. Смотрю на часы: нет, время вполне детское. И, окончательно ошалев, зову жену с кухни.
Маше некогда, она выглядывает в дверной проем, открывает уже рот, чтобы ласково послать меня куда подальше, но, увидев мои глаза, так и не произносит ничего. Держа чуть на отлете грязные руки, заходит в комнату, смотрит на телевизор со стоп-кадром из этой порнографии, потом на меня, и начинает смеяться. На ее смех в
И мне стало грустно 
webmaster@3iks.ru