это. Анна в сердцах «бьёт» по тормозам, резко крутанув педали назад. Писательница слышит, как тяжело охает соперница. Женщина интуитивно повторяет манёвр. Она из последних сил резко раскручивает педали и тут же лупит по тормозам. И ещё раз.
– С-у-к-а, – протяжно стонет Мартышка.
И в этом стоне круто замешаны смутная обречённость и сладкая похоть, голос соперницы дрожит. Публика беснуется. Анна понимает: это шанс и повторяет манёвр снова и снова. Смотрит, оценивает Мартышку. Тело спортсменки поблёскивает от пота, в затуманенных глазах нет былой уверенности, но ноги! Ноги, словно живые, самостоятельные, свободные от хозяйки, они будто не желают знать усталости, и молотят, раскручивают чёртовы педали в бешеном темпе. До соперницы начинает доходить, и она повторяет манёвр Анны. Дико раскрутив механизм, резко «бьёт по тормозам». Анна вскрикивает. Механический любовник словно сошёл с ума. Он, мелко вибрируя, массирует самые чувственные места, нежно прижимается к матке, пульсирует. Анна ещё по инерции продолжает крутить ватными ногами, но отчётливо понимает, что находится уже на самом краю. Внизу живота окончательно созрел пурпурный бутон, и женщина не в силах противиться или предотвратить желанный оргазм. И писательница, смирившись, зримо осознаёт: вот сейчас Мартышка вновь раскрутит педали, совершит манёвр, и это будет означать только одно – неминуемое поражение Анны.
Похоть и пот окончательно затуманили взгляд, в голове пульсируют дьявольские барабаны. И Мартышка видит, что соперница находится в её власти.
– Сейчас я тебя добью, сука, – предвкушая победу, зло шепчет деви́ца.
Максимально раскрутив механизм, вложив в последний рывок все свои силы, соперница зло «бьёт по тормозам». Мартышка даже не предполагает, как круто вывернут судьбу истекающие секунды, последний манёвр – роковой... Arlecchino воспользовался пультом дистанционного управления, щёлкнул редуктор привода. И теперь вся мощь чувственной энергии, накопленная и предназначенная Анне, обрушилась на соперницу.
Писательница ощущает, как замирает механический озорник в пылающем лоне, она уже едва крутит педали. А уже в следующее мгновение Мартышка издаёт пронзительный крик. И в этом вопле смешались и горечь ускользнувшей победы, и сладкая истома дикого оргазма. Ноги соперницы соскальзывают с педалей, сотрясаясь мелкой дрожью. Обезьяна падает грудью на руль, тяжело дышит, она не верит, не может поверить в своё нелепое поражение.
Предначертанная неопределённость. Часть III – 12
*****
Зиммерман помог Анне слезть с велотренажёра. Мужчина счастлив как дитя, только что он опять выиграл кучу денег, правда, надо не забыть отблагодарить Arlecchino. В Игре объявили перерыв. Натруженные ноги гудят, Анна ловит на себе алчные взгляды мужчин, завистливые, негодующие, восхищённые. Она пьёт сухое, холодное шампанское и вполуха слушает болтовню Зиммермана. Женщина потихоньку приходит в себя, она рада нечаянной победе, но тело требует разрядки; как же хочется кончить.
Словно подслушав потаённые желания Анны, Григорий Андреевич увлекает даму за собой. Пройдя анфиладу комнат, пара скрывается за дверью туалетной комнаты. Просторное помещение, и всего четыре кабинки, из динамиков под потолком разливается классическая музыка, лёгкий аромат жасмина освежает прохладный воздух. В кабинке довольно свободно, нашлось место и для биде. Зиммерман демонстративно усаживает женщину на крышку унитаза.
Мужчина скоро расстёгивает брюки и театрально вываливает на свободу своё хозяйство.
– Давай Анна Владимировна, прими в ротик. – В голосе Зиммермана слышатся нотки нетерпения.
– Что, прямо тут, а другого места не нашлось? – трахаться в общественной уборной для дамы как-то не комильфо.
– Не капризничай, ты ведь сама этого хочешь. – Григорий Андреевич прекрасно видит эмоциональное состояние Анны, и эти женские уловки – лишь пустая отговорка.
И это правда: сейчас писательница остро нуждается в сексе, пожар, пылающий в лоне, необходимо тушить. Анна взяла пальчиками ещё вялый орган, обнажила головку и обхватила плотным