дышит, пытается поймать мутными очами взгляд любовника.
– Поласкай головку, ублажай язычком.
Сергей находится на грани, а потому, как только женщина продолжила колдовать, и жаркие уста обхватили плоть, наступает разрядка. Семя пульсирующими толчками изливается, заполняя ротик.
– Да, всё высоси, вот так. Оближи его насухо, – Сергей блаженствует, глаза чуть прикрыты, наблюдать – особенное упоение: усилия писательницы такие подлинные...
Анна с готовностью сглатывает, всё до последней капельки. Всё, как велит Сергей.
Утомлённая, блаженная женщина облокотилась на спинку сидения. Свет холодной Луны проникает в салон машины. Припухшее от слёз лицо, капельки пота – жемчужины в серебряном потоке, грязные разводы потёкшей косметики, но Сергею в этом волшебном ночном сиянии лик Анны кажется лучезарным. Мужчина нависает над женщиной и жарко целует податливый влажный рот. Анна млеет. Властная рука ложится на внутреннюю поверхность бедра. Женщина чувствует, как ладонь уверенно скользит к сокровенному. Пальцы нежно касаются опухших губ, перебирают пирсинг, исследуют вход.
– Не надо, прошу. У меня там всё стёрто, болит, – жарко шепчет Анна, ловя взгляд мужчины.
– Не противься. Ты же вся мокрая, как шлюха. Я хочу, чтобы ты кончила. Давай, сделай это.
– Я не могу, я устала, пожалуйста… – мольба и похоть смешались, голос дрожит, влечение сквозит в каждом слове.
Между ног очень горячо, и очень, очень мокро. Сергей медленно, без особого труда погружает в вагину четыре пальца. Женщина болезненно морщится. Когда большой палец касается клитора, Анну пронзает тысяча стрел. Тело мучительно содрогается, и пронзительный крик срывается с уст.
– Серёженька, пожалуйста, не делай так, я правда не могу больше, мне очень больно. – Анна с мольбой смотрит на любовника, в глазах слёзы.
Вместо ответа мужчина вновь жарко и долго целует женщину.
Сладострастный, обжигающий взгляд, чуть насмешливый; он страшит и возбуждает Анну. Есть в этом взоре что-то гипнотическое, первобытная необузданная сила. Мужчина складывает ладонь лодочкой и с видимым усилием проталкивает в жаркую глубину лона. Писательница болезненно вскрикивает. Мышцы влагалища приятно обжимают пальцы, рука собралась в кулак. Сергей, неторопливо покручивая кистью, начинает поступательные движения, и каждое новое шевеление вызывает новые болезненные вопли и стоны. Анна не сдерживает себя, гортанно выкрикивает, пока просто больно. Становится чересчур. Слишком сильно. Слёзы сами горячими ручейками побежали по пунцовому лицу, закапали на грудь. Мужчина не сдерживает себя. Кулак, преодолевая сопротивление мышц, полностью заполняет лоно, входит до конца, упирается в матку, пытается поднырнуть, проталкивает руку ещё глубже. Анна мотает головой, словно пытается отмахнуться, нутро распирает горячий огненный шар. Женщина закидывает голову назад, но Сергей свободной рукой удерживает за волосы, заставляет смотреть в глаза. И в бесконечно больших, бездонных очах мужчина считывает чистейшие эманации боли и страсти.
Медленно боль притупляется; нет, она никуда не уходит, но вместе с этим женщина ловит себя на мысли – как же мучительно и хорошо... Анну восхищает сила, распирающая истерзанную вагину. Мощь – мужское начало – подчиняет женское естество, выворачивает наизнанку и снова овладевает – совершенно. И стихия эта сильнее боли, рождает неповторимое наслаждение, такое хрупкое едва уловимое. Анна смущена от нахлынувших переживаний, становится не по себе, а если не успеет распробовать сладостные мгновения, если ускользнут, если упустит, если…
Сергей чувствует, как писательница начинает невольно подмахивать тазом, да, старается насадиться глубже. Стоны, отрывистые вопли всё так же пронизаны болью, но тело воспламенилось, похоть обжигает, демоны, разбуженные в глубинах подсознания, требуют большего. Сергей «отпускает тормоза». Мужчина зло, с первобытным, животным остервенением, безжалостно насилует Анну, крутит как тряпичную куклу. Боже, как корчится плоть, насаженная на жилистую руку. Сергея чарует распахнутый обезумевший взгляд, Анна не переставая блажит, что-то выкрикивает, но
В первый раз! 
webmaster@3iks.ru