расставил пошире ноги и прижался яичками к ее лицу. Та стала ласкать, поочередно засасывая их в рот и скользя по депилированной коже язычком. Кайф... Пристегивать Аню к стене, как сделали с девушкой рядом, не хотелось, но вот если сковать наручниками запястья сзади, то это, пожалуй, добавит ей впечатлений. Да, вот так... Ощущение мужской власти и своей беспомощности усилилось, Аня стала мелко дрожать, не прекращая старательного минета. Мысль о том, что сейчас она себе не принадлежит, кружила голову. С ней могли сделать всё что захочется... Всё. И ей остается лишь подчиниться чужой воле. Егор украдкой скосил взгляд в сторону второй парочки. Внутри что-то оборвалось, когда не обращающий на них внимания мужчина, повелительно дернув свою пассию за поводок, нацелился членом в открытый рот и замер.
Егор поспешно отвернулся, услышав журчание и увидел что Аня бросает испуганные взгляды туда же. Вот значит что... Хлёсткая пощечина.
— Открой рот, сучка. Язык внутрь.
Девочка, не прекращая мелко дрожать, послушно раскрыла губки, кротко глядя на хозяина снизу вверх. Егор обреченно, но вместе с тем упиваясь каждой секундой, преодолел внутренний запрет и сделал... это. Горячая струя прошлась по ее худенькому подростковому телу, по маленькой груди, разбрасывая золотистые брызги. Егор, сам не веря что это происходит, направил член выше, к ее губам и язычку. Аня не сопротивлялась, когда солоновато-горькая желтая струя прошлась по подбородку и стала наполнять рот. Чудовищное унижение обжигало огнем, но команды выплюнуть не было.
— Глотай.
Аня, зажмурившись, сделала глоток. Чувство стыда и развращения переполнили чашу и не верящий своим глазам Егор увидел как мелкая дрожь переходит в судороги, а только что проглотивший содержимое ротик раскрывается в частых всхлипах. Она кончила... Кончила от одного лишь факта своего униженно-подчиненного состояния..
Он, не произнося ни слова, помог вымыться, а затем снова стянул руки наручниками и, удерживая ее голову за хвостики светлых волос, довел свой член до каменного состояния. Затем уверенно перевернул девочку на живот, вынул пробку, после чего взял Аню куда хотел и так как хотел, используя в качестве смазки лишь слюну. Грубо, властно, прямо на мокрой упругом покрытии пола, уже не обращая внимания на жалобные стоны под собой. И ему было хорошо как никогда. Егор чувствовал себя королем мира.
Мнение беспомощной, тихонько всхлипывающей девушки спрашивать он не стал, да и было это излишним. Когда все снова закончилось, он бережно снял с Ани ошейник и пара долго сидела обнявшись. Они получили то, что хотели.
Аня боялась опоздать, надеясь, что вояж Моаны по Европам еще не начат. Все таки, эта маори - странная. То занята какой-то бондианой, (в то время, когда тут все трахаются) то посреди фешенебельного алтайского курорта одиноко рисует в своём причудливом тереме воображаемых друзей.
В то время, когда тут все снова трахаются.
Наверное, в периоды между гаитянскими бандитами и парижскими фуршетами для таких как она нормально хотеть чуток тишины, с ненавязчивой деятельностью вроде выдачи разной мелочевки. Впрочем, сама Аня никогда бы не променяла солнечную чистоту пляжей и Черного озера на её сумеречные покои. Подруги рассказывали, что отдых на курортах и сопутствующая работа (пусть даже непыльная) это не одно и то же. Хотя урожденную островитянку, наверное, песчаные пляжи должны привлекать меньше, чем школьницу из огромного северного мегаполиса-муравейника.
Отсюда мораль: хорошо там, где нас нет.
Моана лениво, будто сытая пантера на ветке дерева, полулежала вдоль резных перил крыльца (от неудобной даже на вид позы у Ани фантомно стали ныть все части тела), закинув на вертикальный опорный столб длинные ноги и любовалась мягкими бликами на подвеске-черепушке. Единственном, что на ней
Моя история ( новые обстоятельства ) . 
webmaster@3iks.ru