шептал я ей и недолго думая, жадно сжал её мягкие сдобные титьки в ладонях. Сильно. Так, чтобы соски торчали из кулаков. И не в силах сдержаться, склонился к маме, и жадно вобрал в рот её сосок. Какое-то время я был увлечён игрой с её грудью, сжимая их в ладонях, лизал и целовал её соски, пока они не стали твёрдыми, как камень. И с удовольствием тёрся напряжённым членом о её мягкий животик.
Мама только всхлипывала, дрожала всем телом, как осиновый лист и всё так же вжималась в стену.
— Ну, сейчас же мама вернётся... , — в конце концов, выдавила она из себя.
Я поморщился, как от зубной боли.
— У нас мало времени, мам... , — сказал я ей.
Я стащил с мамы халатик, бросив его прямо на пол, и толкнул её, голую, мокрую от влаги и пота в парилке, дрожащую, в сторону полки.
Не знаю, чтобы я делал, если бы она стала сопротивляться всерьёз. Ну, скорее всего, знаю, — ничего. Понятное дело, что насиловать свою родную мать я бы никогда не стал. Но этот её умоляющий лепет и жалобные взгляды, вкупе, с тем, как она покорно сносила мои ласки и домогательства, если честно, распаляли меня неимоверно.
У полки я повернул её лицом к себе, подхватил под попку, — подивился даже, что, оказывается, она совсем не тяжёлая, — и усадил на полку прямо перед собой. Уже полностью уверенный, что никуда от меня она не денется и не будет мне противиться, неторопливо раздвинул широко в стороны её колени, задрал её ноги, поместив её ступни на полке рядом с ней,, — эдаки, заранее раскрывая её навстречу себе, словно, мягкую нежную игрушку.
Мама закатила глаза.
— Ну, вот что мне с тобой делать?. — простонала она, но как-то совсем без злости или обиды, — ну, кто бы мог подумать? Миша? Я же твоя мать...
Я не стал ей ничего отвечать, просовывая руки под её попку и сжимая в ладонях её упругие ягодицы.
— Миша... Ну, не надо... Ну, давай не будем..
Я осторожно приподнял мамку над полкой и потянул её прямо на свой вздыбленный возбуждённый кол.
— Это же непрА... , — снова зашептала мама, но в этот момент я мощно насадил её на свой кол и её шёпот сорвался на вскрик, — ... Авильно... Ах... Ааа..
Я пристально посмотрел маме прямо в глаза. Мне хотелось именно сейчас видеть её глаза, когда я ввожу в неё свой член. Но мама стыдливо отвела глаза в сторону.
Рывком ворвался в маму и сразу же начал безжалостно ритмично долбить, глубоко проталкиваясь в нежное влагалище, вбиваясь резкими, размашистыми ритмичными толчками, слушая её жалобный прерывистый скулеж.
— Ах, Миша... Ох, Мишенька... Нет... Нет... Ну, что же ты делаешь... , — вскрикивала мама, сотрясаемая моими любовными ударами. Правда, эти причитания только ещё более меня возбуждали.
Я торопился. А то и впрямь, бабушка может вернуться и мне не хотелось, чтобы она снова нас застукала.
Я яростно двигал бёдрами, одновременно с тем, сжимая мамкины ягодицы в ладонях и толкая её навстречу своим ударам. Наши бёдра, каждый раз встречаясь, звонко и весело шлёпались.
Немного погодя, скорее всего подустав, мама всё же обвила мою шею руками и упала на меня, прижавшись всем телом ко мне и уронив свою голову на моё плечо. Она больше ничего не говорила, но всякий раз, когда я вонзался в неё особенно глубоко и резко я чувствовал, как её зубки несильно впиваются в моё плечо.
Оргазм пришёл быстро. Но то было и не удивительно, при таком-то возбуждении и такой
Ой-ля-ля 
webmaster@3iks.ru