один палец, он проскочил неожиданно легко, а Машка хихикнула и, вроде, сладко поежилась; добавил второй, чуть повертел ими, растягивая дырочку – она опять хихикнула и поежилась еще раз, сжав пальцы внутри себя. Замерев, я уставился на видное в полутьме лицо жены. Машка улыбнулась и сказала: «А это я без тебя, резинкой растянула... Специально... Будешь знать, как шляться по полгода!»
Охнув от нахлынувших чувств, я покрыл лицо жены поцелуями, и потом, уже и не знаю, в который за этот вечер раз, осторожно, бережно перевернул ее на четвереньки. Встал над ней, пристроился к верхней дырочке, и вдруг, с первого же, слабого толчка, провалился до упора. А с Машкой случился, мне показалось, один сплошной оргазм, продолжавшийся до тех пор, пока я, кончив, не вышел из тесноты, и еще немного после. Так мы и заснули, не помывшись, в обнимку.
5
Утром я проснулся от того, что кто-то ласково водил пальцем по спинке моего носа, чуть ее щекоча. Открыл глаза: на плече – сладко посапывающая Машкина голова, а с другого бока, подогнув под себя ноги, сидит голенькая Дашка, чешет мне нос и довольно улыбается.
Поморгав, я шепотом, удивленно спросил: «Ты чего?»
— Халат вчера у вас забыла...
— А-а-а... – я немного растерянно улыбнулся и прислушался к себе. Нет, пока на женские поползновения мне ответить нечем, утреннего стояка, и то нет.
Зашевелилась Маша, не открывая глаз, притерлась ко мне поплотнее, притянула к себе рукой и проворчала:
— Брысь, развратница... Не дам больше мужика... Мой... Вот, - и, сонно улыбнувшись, потерлась о мою грудь щекой.
Дашка тихим голосом подтвердила:
— Ага... твой...
А сама, протянув руку, ухватила Машин сосок, прижатый к моей груди, и, глядя с улыбкой в лицо сестры, принялась колдовать над ним пальчиками. Машка соизволила открыть глаза:
— М-м-м-м... опять, как в молодости... вечно ты меня за сиську будила, блядешка...
И вдруг вскинулась:
— А дети где?
— Дети? – засмеялась Дашка. – дети смылись уже, время-то двенадцатый час, сони... Записку оставили, что вечером на день рождения к кому-то идут, будут поздно...
— Я им дам «поздно», - проворчала Машка, уже явно млея от Дашиных ласк. – Отстань, негодница... я есть хочу... и мужика помыть надо, а то я ему вчера в попу дала, а потом мы уснули, не помывшись...
Открыв один глаз, она уставилась на Дашку, ожидая реакции. Та, выпрямившись, всплеснула руками:
— Машка! Так ты ж туда не любишь!
Жена довольно фыркнула: «Теперь люблю!», и, окончательно открыв глаза, отвалилась от меня на спину. Легко вскочила с койки, потянув меня за собой:
— Брысь в душ, грязнуля! Я следующая...
Дашка грациозно сошла с койки: «Ну ладно, я на кухню. Хотя завтрак уже готов», забрала халатик, глядя на меня, ехидно улыбнулась через плечо, завлекательно вильнула попой и вышла.
Дамы, раньше полностью обнажавшиеся лишь у бассейна, после вчерашней ночи утратили стыд совсем, даже на кухне сверкая голыми попами и эпилированными лобками. Впрочем, опять же после вчерашнего, меня это не волновало пока никак, и я лишь посмеивался, глядя на то, как они, заводя друг друга, все более и более откровенно пытаются вызвать реакцию если уж не мою, то хотя бы моего члена. После обеда им это надоело, и они, искупавшись очередной раз, заявили, что пошли поспать под кондишеном, да и удалились в дом.
Через некоторое время мне стало скучно, и я пошел посмотреть, как им спится. Тихонько пробрался по коридору: дверь в Дашкину спальню была (предупредительно?) приоткрыта, звуки из нее раздавались хоть и негромкие, но весьма характерные. С трудом сдержав смех, я из-за косяка заглянул туда. Так и есть:
Помогаем другу с ремонтом 
webmaster@3iks.ru